– Да, не пять звезд, – разочарованно протянул Даня, пробуя косяк на прочность – в руках у него остался кусок деревяшки.
– Могу позвонить и уточнить, какие условия предложат тебе в тюрьме, – любезно сказала Глафира.
– У тебя же нет телефона, – огрызнулся Даня.
– Ничего, мир не без добрых людей!
Несколько секунд они смотрели друг на друга, первым не выдержал Данила:
– А что я тут буду есть?
Глафира достала из корзинки припасенную снедь и протянула ему:
– Это тебе на первое время. А так в лесу полно ягод и грибов.
– Очень смешно, – снова фыркнул Даня и стал похож на своего пса Жоржика.
– А я и не смеюсь, – пожала плечами Глафира. – Знаешь ли, я спасаю твоего папу, но не обязана заботиться о твоей диете.
– Ладно, обойдусь, – кивнул Данила, становясь серьезным. – И долго мне здесь сидеть?
– Пока я не скажу, что можешь идти. И никуда не высовывайся. Большая ошибка – считать себя умнее других.
– Мне нужно узнать, как отец, – заявил Даня.
– Я узнаю и расскажу. Еду, так и быть, принесу завтра. Чао-какао!
Глафира развернулась и решила вернуться тем же путем в усадьбу. По дороге прихватит немного белых грибов, чтобы у людей не возникло вопросов, если вдруг ее кто-нибудь встретит. Конечно, это не выдерживало никакой критики. Но она женщина в стрессе, никто не ждет от нее адекватного поведения.
– Что, вот так возьмешь и уйдешь? – окликнул ее Данила, о котором она уже успела позабыть. Глафира снова повернулась и с удивлением посмотрела на него.
– Даже не поцелуешь на прощание, прекрасная спасительница?
Глафира покачала головой:
– На тебя посмотришь, так кажется, что ты и воду в супермаркете стащить не сможешь.
– Я ничего не пер, я из будущего, – фыркнул Данила.
– Да, ты говорил. Веди себя хорошо, умник, пока.
И чтобы избежать дальнейших упражнений в остроумии, Глафира припустила бегом по направлению к дому. Сердце бешено колотилось. Она предала Марка, и теперь он имеет полное право предать ее.
* * *
– Ну как? – Татьяна испытывающе уставилась на мужа, который не спал с четырех утра ради дегустации ее кексов с черникой. Эдуард совершено не умел врать и не успел даже высказать мнение, как Татьяна выбросила их в мусорник. Странно, почему ничего не получается? Этот рецепт она узнала у Кати, когда та принесла материнскую выпечку в школу, чтобы угостить всех учеников. Надо признать, кексы Таше действительно тогда удались – в меру влажные, тающие на языке, как кусочек мороженого.
Татьяна строго следовала рецепту, даже выспросила у Кати, что в каком порядке делается. Вместо разрыхлителя использовала по старинке соду с уксусом. Но первая партия оказалась твердой как камень, а вторая почему-то горчила. Ей пора было выбегать из дома, чтобы не опоздать на работу, и эта третья партия была ее последним шансом. За те сорок минут, что пеклись кексы, она приготовила еду мужу на полдня (в обед заскочит и сварит ему свежий суп), помогла ему сходить в туалет и вымыла – с недавнего времени он не мог самостоятельно выполнять эти простые манипуляции. Поначалу жутко стеснялся жены, просил нанять сиделку, но Татьяна не хотела впускать в свой дом никого чужого. Людям только открой дверь, тут же пойдут слухи, домыслы, жалость и прочее, чего ей категорически не хотелось.