* * *
Чем больше Ювелир вчитывался в бумаги, которые ему передали американские коллеги, тем меньше ему нравилось это дело. Речь шла не о серийном убийце, террористе или просто психопате – эту публику он щелкал как орешки, возможно, потому, что легко мог поставить себя на их место. Речь шла о мошеннике экстра-класса, за которым наверняка стоит мощная структура. Иначе он не смог бы исчезнуть посреди белого дня из охраняемого помещения. Не смог бы за две недели сорвать триста пятьдесят миллионов на бирже и не смог бы провалиться сквозь землю.
В дверь постучали, Марк нехотя оторвал голову от бумаг.
– Войдите, – коротко приказал он. Настроение было препаршивым.
– Марк Александрович… – в кабинет заглянула стажер Нина, которую Марку настойчиво порекомендовал взять к себе в отдел сам министр. Баб в офисе Ювелир не выносил, верил, что они нарушают работу сплоченного мужского коллектива и вообще должны сидеть дома и нянчить детей. – Марк Александрович, все собрались и вас ждут, – настойчиво повторила Нина, глядя на шефа.
Тот и пугал, и завораживал одновременно. Был похож на оборотня, из тех, что в полночь обрастают волчьей шкурой и исчезают из дома, чтобы вернуться утром, пропахшим человеческой кровью и страхом. Черные глаза на бледном лице могли прожечь дыру в сердце, Нина уже лично в этом убедилась.
Ничего не ответив, Марк кивнул. Нина вышла и закрыла дверь за собой. Он откинулся на спинку кресла. Американские коллеги много работали, но малого достигли. Установили, что документы на имя Эндрю Карлссона фальшивы, такого человека с таким годом рождения и адресом просто не существует. Вскрыли несколько других личин мошенника и уперлись в этого самого Казимира.
И что ему с этим делать? Почему дело поручили именно ему? Потому что коллегам показалось, что у этого афериста русский акцент? Кто они там, в конце концов, филологи-лингвисты? Проследили цепочку фальшивых документов до Казимира Малевского? И на этом основании решили, что он русский? А если бы он назвал себя Сальвадором Далилом или Паблом Пикассинским – ринулись бы в Испанию? Марк чувствовал себя зверем, загнанным в клетку. А что, если министр специально подсунул ему это дело, чтобы обломать крылья? Макнуть носом в дерьмо, указать на его место?
Марк почувствовал, как кровь закипает от бешенства.
Он резко встал, стул откатился в угол. Мягкими, почти беззвучными шагами пересек пространство кабинета и толкнул дверь. Прошел по серому коридору, в котором не было окон, кивая знакомым и игнорируя приветствия от незнакомых. Толкнул дверь в кабинет для совещаний и тут же плотно закрыл ее за собой, включив красный свет, сигнализирующий всем остальным, что в кабинете проходит важное совещание.