– Но почему? – недоверчиво спросила Кейт, крепче прижимая к груди маленького брата.
– Потому что ваши родители какое-то время не смогут о вас заботиться.
– Папа умер? – вдруг совершенно по-взрослому спросила Кейт, и Глафира не смогла соврать:
– Да.
Димитрий и Кейт не выразили никаких эмоций. Отца они боялись, ненавидели, презирали – все что угодно, но только не любили. Как можно любить чудовище, с детства спускающее плохое настроение на собственных детей?
– А мама? – тихонько спросил Димитрий, и Глафира замерла. В голове пронеслись тысячи мыслей.
– Я не знаю, что с вашей мамой, – честно призналась она. – Она сбежала из больницы и исчезла.
Это была правда. «Ты действительно не знаешь, что с ней случилось. Она приедет, обязательно приедет и будет сама заботиться о своих детях».
– Она нас бросила? – спросила Кейт.
– Нет, – покачала головой Глафира, – она бы никогда так не сделала. Просто пока она не может приехать, и о вас буду заботиться я.
Интересно, что эти дети сделают, когда узнают, что она убила их мать?
– Мама не знает, что папа умер? – удивился Димитрий. Настоящий «британец из частной школы» – не удержалась от горькой иронии Глафира. Никаких чувств, чистое рацио.
– Нет, пока не знает, она была в больнице, когда все это случилось.
– Она была в больнице из-за папы? – уточнила Кейт.
– Да, из-за папы, – не стала миндальничать Глафира, – но больше это не повторится. Больше вас никто не обидит, я обещаю. Мама скоро придет в себя и приедет. Но до этого момента, чтобы мы с вами были в безопасности, нам придется кое-что сделать.
– Что?
– Мы изменим имена, – заговорщицки зашептала Глафира.
– Как это? – удивилась Кейт.
– Очень просто. Здесь никто никогда не видел британцев и нам станут задавать лишние вопросы, а могут и вовсе сообщить в полицию. Поэтому лучше нам назваться местными именами. Ты, Кейт, будешь Катей. Димитрий станет Митей, а Мэри и Энтони превратятся в Машу и Антона, им будет проще всех, они толком и говорить не умеют.
– А как будут звать тебя? – заинтересованно спросил Димитрий, помимо воли включаясь в игру.
– На… – чуть было не сорвалось с языка, но Глафира тут же себя поправила: – Таша, меня будут звать Таша.
– Это похоже и на Глашу, и на Наташу, – уточнила рассудительная Кейт.
– Именно, милая, поэтому теперь называем друг друга только этими именами. А сейчас отдыхать! Есть будете перед сном?
Кейт и Димитрий, ставшие в один момент Катей и Митей, дружно кивнули. Глафира быстро соорудила им по бутерброду с сыром и колбасой, которыми удалось разжиться в поселке. Дала выпить кваса (они впервые в жизни попробовали напиток и нашли его отвратительным, как сообщил Митя). Глафира сменила подгузник Энтони и подсунула бутылку с молоком захныкавшей Маше.