От рассказанного кровь леденела в жилах, а перед глазами появлялись картины одна другой страшнее. Так и не заговорила та воспитанница, не рассказала правду, и тайна осталась неразгаданной. Только с тех пор каждая из услышавших эту историю впечатлительных девушек начала побаиваться, как бы ни стать следующей невестой того неизвестного. Что если не человек он вовсе? Значит, и сейчас может быть так же молод, как тогда, когда впервые сюда приехал за той, для кого свадебное платье стало погребальным саваном.
— Город Риент — последний, где сожгли ведьму, — услышала я убаюкивающий голос наставницы. Всё это я уже слышала на других уроках. О времени, когда любую молодую особу по чужому навету могли схватить прямо на улице, пытать и сжечь на костре. О времени, что успело стать историей, хоть и происходило совсем недавно. О времени, из-за которого в нашей стране не хватало женщин и девушек.
И потому мужчины не гнушались тем, чтобы брать в жёны безродных сироток из обители.
Урок истории закончился, начался урок вышивания. Обычно мне нравилось рукоделие, но сегодня почему-то иголка то и дело выскальзывала из рук, а стежки ложились неровные. Ещё и ветер за окном поднялся — не надуло бы грозы.
— Лилиан! — раздался оклик от двери. От неожиданности я вздрогнула, игла глубоко впилась в палец, на белое полотно брызнули алые капли. — Тебя вызывают!
Когда шла мимо остальных, они провожали внимательными взглядами. Наверное, гадали, для чего меня зовут к настоятельнице. Какую весть собираются сообщить?
Спустя некоторое время, выйдя из знакомого кабинета, куда обычно вызывали провинившихся, я сидела на низенькой лавочке в коридоре и, комкая в ладонях подол платья, мысленно повторяла услышанные слова. Те звучали гладко, и каждое било без промаха, точно метко брошенный камень. «Ты уже совершеннолетняя», «должна понимать», «поиски прекращены», «больше ни к чему здесь оставаться», «есть желающий на тебе жениться».
Закрыв глаза, я перебирала возможные варианты. Остаться в обители и в будущем служить тут наставницей мне не позволили, ведь, по их словам, в свои ряды они отбирали лишь избранных — самых лучших в учёбе и… самых непривлекательных внешне. Бежать? Куда? У меня нет ни денег, ни драгоценностей, ни других вещей, которые можно продать. Да и найдут меня быстро. Ведь кольца, которые здешних воспитанниц заставляют носить и которые невозможно снять самостоятельно, не только знак принадлежности к этому месту, но и маячок, а с его помощью беглянку легко разыскать.
В день свадьбы кольцо снимают, а вместо него надевают другое — в знак того, что девушка перестаёт быть собственностью обители и переходит в руки мужа.