Джек колебался, отвернувшись от нее.
– Джек, иначе я сдам тебя полиции. Уж лучше иметь дело с ней.
– Ты на это пойдешь, да? – Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Пойду, не сомневайся. Я и так уже нарушаю все, что можно, находясь сейчас с тобой. Если ты возьмешь меня в дело, я забуду о том, что встречалась с тобой сегодня. Если же нет…
У нее в глазах появилось нечто такое, что, несмотря на весь ужас ситуации, Джек обрадовался, что ему посчастливилось оказаться здесь в этот самый момент.
– Хорошо. Тебе нужно будет связаться с Сетом. Помимо тебя, он единственный, кому я могу доверять.
– Но ты лишился коробки. Чем он сможет помочь? – Кейт даже не пыталась скрыть свою неприязнь по отношению к следователю.
Встав, Джек принялся расхаживать по комнате. Наконец он остановился и посмотрел на Кейт.
– Ты знаешь, что твой отец был просто помешан на том, чтобы держать все под контролем? У него всегда имелся запасной вариант.
– Помню, – сухо ответила она.
– Так вот, именно на это я и рассчитываю.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что у Лютера и тут имелся запасной план.
Кейт уставилась на него, раскрыв рот.
* * *
– Миссис Брум?
Дверь приоткрылась еще чуток, и в щель выглянула Эдвина Брум.
– Да?
– Меня зовут Кейт Уитни. Лютер Уитни был моим отцом.
Кейт успокоилась, увидев, как старуха приветствовала ее улыбкой.
– Я вас узнала. Я уже видела вас. Лютер постоянно показывал ваши фотографии. В жизни вы даже красивее, чем на фото.
– Спасибо.
Эдвина распахнула дверь.
– О чем я только думаю!.. Вы наверняка замерзли. Пожалуйста, заходите!
Старуха провела Кейт в гостиную, где на различных предметах мебели разлеглись три представителя семейства кошачьих.
– Я только что заварила свежий чай, не хотите?
Кейт колебалась. Времени было в обрез. Затем она обвела взглядом тесную гостиную. В углу стояло старое пианино, дерево было покрыто толстым слоем пыли. Кейт посмотрела в ослабшие от возраста глаза Эдвины: она теперь лишена и прелестей музицирования. Мужа давно нет в живых, единственная дочь тоже умерла… Часто ли здесь бывают гости?
– Спасибо, с удовольствием.
Женщины устроились в старых, но удобных креслах. Попивая крепкий чай, Кейт начала оттаивать. Смахнув с лица волосы, она посмотрела на сидящую напротив пожилую женщину и обнаружила, что та печально смотрит на нее.
– Мне очень жаль вашего отца, Кейт, честное слово. Знаю, у вас были разногласия. Но я в жизни не встречала такого хорошего человека, как Лютер.
Кейт поймала себя на том, что у нее в груди становится тепло.
– Спасибо. Я это знаю.
Эдвина перевела взгляд на столик у окна. Кейт проследила за ним. На столе стоял маленький алтарь, посвященный Ванде Брум: фотографии, запечатлевшие счастливые мгновения ее жизни. Ванда была очень похожа на свою мать.