– «Ракеты»! – восторженно закричал Яков, показывая пальцем на виднеющиеся вдали пузатые белые корабли. – Дедушка, это «Ракеты»!
– Да-да, внучек, именно они, – улыбнулся Петр Алексеевич.
К жуткой радости мальчугана, дед повел Якова именно к кораблям. Конечно, Яшка и так знал, что они приехали сюда покататься на «Ракетах», но все равно! Отстояв небольшую очередь и купив билет, старик с внуком взошли на борт прогулочного судна на подводных крыльях. Малыш, правда, не представлял, как у кораблей могут быть крылья. Может быть, дедушка при рассказе ошибся? Ой, неважно! Главное, что Яша стоит на слегка покачивающейся палубе и вдыхает этот блаженный запах краски, резины и топлива.
Вскоре «Ракета» заполняется желающими покататься, и корабль, заревев двигателями, отправляется в путь. Петр Алексеевич сразу же занял его любимое с внуком место – на корме судна. Яша сидит у него на плечах и любуется проплывающими мимо домами, деревьями, автомобилями, кораблями. А еще – красивым пенным буруном, который остается на водах Химкинского водохранилища после «Ракеты». Восторг. Дикий, безудержный, неистовый восторг, который невозможно сдерживать. Хочется кричать на весь мир…
Неожиданно судно очень сильно тряхануло. Петра Алексеевича подняло в сторону и, качнувшись, он едва не уронил мальчишку на палубу. Послышались испуганные вопли пассажиров. Обернувшись, мальчик увидел ядерный гриб, медленно поднимающийся на горизонте. Крик, поначалу застрявший у малыша в горле, все-таки вырвался наружу, только это уже был вопль ужаса. «Ракету» еще раз качнуло огромной волной. Старик с Яшкой на плечах на сей раз все же не удержался и рухнул за борт в ставшую черной реку. Детский крик оборвался, словно ножом отрезанный, и над Яшкой сомкнулась тьма…
* * *
– Ух ты ж-ж-ж е… Яш-ш-ш, ну ты что?!
Не каждый день увидишь, как мирно спящий человек резко вскакивает с кровати. Поэтому уже вставший к тому времени Зурко рефлекторно отскочил, больно ударившись коленом о тумбочку.
– Сон приснился, – буркнул я.
– Тот самый момент? – сочувственно спросила Мария. Девушка тоже проснулась и сейчас внимательно смотрела на меня с соседней кровати. – Я знаю, многим, родившимся до, он часто снится.
– Вроде того… – я чувствовал себя разбитым и подавленным. Причем я не понимал, что меня расстроило больше – пережитая в очередной раз гибель мира или красивое и яркое, но так жестоко оборванное воспоминание из детства. Да еще и хозяев дома перебудил, придурок…
Митинцы, между тем, никак не отреагировали на случившееся. Бах, если и заметил, то не подал виду, а Василий бесстыдно дрых, отвернувшись к стенке и свесив руку с верхнего яруса. Нет, так дело не пойдет… Я схватился за свисающую руку юноши и пресильно ее дернул. Сверху раздался возмущенный вопль, сдобренный отборным матерком. Вот тебе и скромный мальчик!