Проверяющие столкнулись с еще более ужасающим примером бесчеловечного отношения к душевнобольным, когда в одиночной камере они обнаружили Уильяма Норриса, возможно в самом жестоком ограничительном устройстве, когда-либо придуманном. Настолько неправдоподобным было это зрелище, что, как объяснял Уэйкфилд парламентскому комитету в следующем году, ему пришлось не только прибегнуть к предосторожности и привести несколько членов Парламента, чтобы они увидели все своими глазами (среди них был Томас Томпсон, член Парламента из Гулля, попечитель Йоркского приюта, друг Хиггинса и Эллиса), но и пригласить художника, чтобы он задокументировал все на месте.
Бесспорно, это посещение снабдило их «самыми вескими доводами для рекомендаций по созданию нового приюта, который должно будет содержать, следуя простому и милосердному… плану „Ретрита Друзей“». Однако итогом проверки стало событие настолько большее, что запланированный приют стал не нужен (хотя подробная информация о нем вместе с планами и чертежами появились в Докладе 1815 года). Они снабдили доблестного поборника реформы обслуживания душевнобольных достопочтенного Джорджа Роуза, члена Парламента (1744–1818), законопроекты которого неоднократно проваливались то в одной, то в другой Палате, неопровержимыми свидетельствами, в которых он нуждался для того, чтобы принудить начать расследование всей области финансирования и надзора за душевнобольными в Англии, Шотландии и Ирландии. Парламентский комитет под его председательством начал работать в мае 1815 года, и доклады вместе с приложениями, составившими 450 страниц схем и таблиц, остаются документальным свидетельством, обладающим непреходящей исторической ценностью по каждому аспекту управления приютами для умалишенных и способами лечения пациентов. Вслед за событием, которое Николь назвал «публичное посещение», последовали значительные изменения к лучшему, даже до введения нового законодательства в 1828 году.
Как же справедливо было то, что именно Уильяма Тьюка, задумавшего и выпестовавшего Ретрит, годами бывшего там «главным директором», «на постоянной основе руководившем всеми делами заведения до тех пор, пока ослабевшее зрение не заставило его на 88 году жизни положить конец долгому и безвозмездному служению», пригласили в Лондон представить свой опыт на рассмотрение комитета. Когда Роуз с места задал вопрос: «Является ли сообщение, опубликованное мистером Сэмюэлем Тьюком… о способах обращения с пациентами в Йоркском приюте верным?», — он просто ответил: «Я просмотрел его, прежде чем оно было отправлено в печать, и знаю, что там все безукоризненно верно».