— Узнал «что?» — вопросом на вопрос. И голос такой ровный.
— Кёнсу.
— Раныль, есть вещи, которые лучше не знать, — Кёнсу не отрывается от дороги. Девушка бросает взгляд на спидометр: скорость ниже обычной. Не удивительно, благодаря ливню едва ли видно дорогу уже на расстоянии вытянутой руки. Значит, есть ещё время до того, как ребята доедут до дома девушки.
— О, серьёзно?! — голос сорвался. — Как ты узнал, что мне… нужна помощь? Кто тебе сказал?
Кёнсу молчал. И это напрягало. В ушах начинало звенеть.
— Чонин? — в ответ Кёнсу так резко затормозил, что Раныль удержалась лишь благодаря поясу безопасности, минуя участь быть торчащей через лобовое стекло туловищем вперёд и быть сувениром на капоте.
— Ты в порядке? — спрашивает. Раныль прекрасно знает, что тот сделал это специально и интересуется лишь потому, что это навязывают правила, мать их, приличия.
— Всё просто замечательно, — зашипела Хан, унимая бешеное сердцебиение.
— Раныль, тебе могло показаться, что ты видела Чонина прошлой ночью в лесу, но, поверь, тебе лишь показа…
Кёнсу вещал мёртвым голосом робота, особо не веря в успех своей речи. И его совершенно спокойная физиономия начинала действовать на нервы.
— Кёнсу, я знаю, что видела!
Парень выдерживает недолгую паузу. Раныль уже относительно успокаивается и переводит дыхание.
— А что ты видела?
— Издеваешься? — обречённо вздыхает Хан, потеряв всякую надежду.
— Нет, просто хочу узнать, что ты видела, — на этот раз голос Кёнсу более оживлён и сам он заинтересованно глядит на подругу. Про себя надеясь, что приказ исполнять не придётся. Процедура ему всегда была не по душе.
— Ну, я видела тело… мёртвого человека, понимаешь? — Раныль, будто в поиске поддержки, заглянула в глаза напротив. — Видела, как лежал этот человек и просто…
Девушка с трудом сглотнула мерзкий ком в груди, отчаянно желая выплюнуть всё наружу. Ладони умудрились резко вспотеть. А прилипшая форма радости не добавляла.
— Он лежал… — голос Раныль дрожал и местами переходил на шёпот. — В луже крови и это было ужасно. И страшно. Ему будто выпотрошили все органы.
Кёнсу участливо кивнул. Он прекрасно видел, как было тяжёло вспоминать детали вчерашнего вечера. Слышал, как остервенело бьётся девичье сердце и как бежит горячая кровь по жилам. Он всегда был чувствителен к чужим страхам: и теперь хотелось усадить бедную девчонку у тёплого камина, предварительно всунув в руки чай и лошадиную дозу успокоительного.
— А потом вдруг откуда ни возьмись появился Чонин… — девушка закончила свой рассказ, и Кёнсу уже насторожился, услышав имя парня.