– Если прадедушка Оскар остался во дворце, почему тогда мои родители были нищими рыбаками? – спросил дедушка Оскар.
Сёстры растерянно переглянулись с привратником.
– Никто никого не предавал, – устало произнёс Шоколадный дедушка. – Прадедушка Оскар взял вину на себя, и его вместе с Агвидом выгнали с королевской кухни. Если хотите знать правду, это не мой прадедушка предал вашего, а ваш предал моего! Агвид испортил торт, который испёк Оскар. За это их наказали и выгнали из дворца, не выплатив жалованья.
– Но позвольте! Ведь вы… – обернулись к привратнику сёстры.
Герр Олафсен был в замешательстве:
– Я не знаю, почему мой дедушка рассказывал мне совсем другую историю, – развёл руками он. – Он был совсем старенький и, вполне вероятно, что-то перепутал…
– Значит, мы зря уничтожили все сладости мира?! – расстроились сёстры.
– Гуннар, дорогой, помоги мне сесть: ноги подкашиваются и в глазах двоится… – попросил дедушка Оскар.
Дядя Гуннар подставил дедушке Оскару плечо.
– Как вы могли так поступить?! – закричала Матильда. – Вы лишили его сладкого! А без сладкого он не может жить!
– Как это не может? – побледнели сёстры Паульсен.
Пока дети с дядей Гуннаром укладывали дедушку на диван, Свелгя в двух словах рассказала, почему дедушка Оскар не может без сладкого. Хельга с Магдой ахнули, а Агнес тоненько заплакала: так ей стало стыдно за то, что она натворила. Герр Олафсен нечаянно наступил на телевизионный пульт, валявшийся на полу. На экране появилось расстроенное лицо ведущего новостного канала.
– С нами был корреспондент австралийского телевидения, который рассказал, что в Австралии всё сладкое превратилось в солёное и горькое, – сообщил он. – А теперь на связи корреспондент индийского телевидения. Узнаем, может, хотя бы Индии удалось миновать этой, не побоюсь такого слова, горькой и солёной участи?
Но, увы, хороших новостей у индийского корреспондента тоже не нашлось. Пока Норвегия спала, в тех странах, где уже наступило утро, люди с ужасом обнаруживали, что не только конфеты, варенья, торты и печенья, но даже фрукты потеряли свой обычный вкус. Яблоки теперь были солёными, персики – пресными, а виноград горчил так, что сводило скулы.
Дядя Гуннар мерил шагами комнату, бормоча себе под нос:
– Нам обязательно нужно найти сладкое! Хоть сколько-нибудь!
– Облачное суфле, – вдруг вспомнил Мартин. – Дядя Гуннар! Может, в облаках над оранжереей не исчезло сладкое?
– Почему?
– Она ведь сказала: «Пусть на земле исчезнет всё сладкое». Она не просила, чтобы сладкое исчезло в небе!
– А ведь правда, всё так и было! – подтвердила Агнес.