Рогов открыл рот… потом закрыл. Взглянул на довольного, словно объевшийся сметаны кот, атамана. Помотал головой… и тяжело вздохнул.
– Я уже даже думать боюсь, что на самом деле будет представлять собой наша мастерская. После откровений-то об ученичестве, – поежившись, произнес Георгий.
– Да у тебя, брат, интуиция прорезалась, – с ехидцей ответил Николаев, но тут же посерьезнел. – Ну да, ты прав. Одними гражданскими ТК, столь полюбившимися Ольге, мы не ограничимся. Но тут нет ничего такого уж пугающего. Собственно, я всерьез рассчитываю, что основной прибыток нам принесет не постройка игрушек для богатеньких барчуков, а толковый ремонт боевых комплексов.
По паутине прослушки, растянутой Ольгой и Елизаветой, пробежалась странная вибрация, словно специально обращая на себя внимание хозяек, а в следующую секунду они услышали довольный «хмык» Кирилла, и эфирная техника рассыпалась без следа. Сконфуженные ученицы переглянулись и, подхватив под руки сидевших рядом близняшек, быстренько слиняли из столовой… в спальню Вербицкой, на совет.
– И что вас так взбаламутило? – поинтересовалась Мила, глядя, как Посадская и Бестужева мечутся по кубрику.
– А то ты сама не слышала? – вскинулась Елизавета, но тут же сдулась под недоумевающими взглядами близняшек. Мария же печально вздохнула.
– Кажется, кое-кто пренебрег поиском информации, – констатировала Вербицкая, одарив Громовых сожалеющим взглядом. – А ведь вы первые попали в ученичество к Кириллу.
– Ученичество… – Лина, нахмурившись, побарабанила пальцами по крышке тумбочки. – Ошибаешься, девочка. Когда отец с дедом решили отдать нас в обучение, мы с сестрой нашли все, что возможно, по теме личного ученичества. И именно поэтому я не понимаю, что вас так взбудоражило в речи Кирилла.
– Значит, вы нашли не все, – неожиданно резко отозвалась Посадская, одновременно кладя руку на плечо недобро прищурившейся Марии, которой явно не понравилось обращение Лины. Почувствовав, как сжалась рука Елизаветы, Маша, собиравшаяся, кажется, высказать все, что думает о снисходительном тоне собеседницы, медленно выдохнула и, чуть качнув головой, расслабила плечи. Рука Елизаветы тут же исчезла, а сама Посадская обернулась к Ольге: – Расскажи им.
– Хорошо, – медленно произнесла Бестужева и, окинув взглядом насторожившихся близняшек, тряхнула головой. – Итак. Насколько я понимаю, когда глава рода объявил свою волю, вы ограничились поиском сведений об обычаях личного ученичества и только. Я права?
– Можно сказать и так, – кивнула Мила. – Большего нам было не нужно.