– Ого! Да ну на фиг! Обломится! – невольно вырвалось у меня. – Будет знать в следующий раз, как на серьезное дело понтовые цацки таскать!
– Я ему передам, – хохотнул Бестужев. – Но все равно, Кирилл. С тем импульсом в купе ты перестарался.
– Валентин Эдуардович, но мне же нужно было наверняка уничтожить все возможные «жучки» и «маячки», правильно? Вот я и жахнул так, чтоб наверняка.
– Да это-то понятно, – вздохнул боярин. – Но люди-то все равно ворчат.
– Их проблемы. Премии по сотне рублей на каждую наглую морду они получили? Получили. Вот пусть на премиальные себе новые браслеты и покупают. В следующий раз умнее будут. Так можете и сказать. Кстати, о людях… – Я щелкнул пальцами. – Как там, среди «нападавших» никто не пострадал?
– Нет, все в порядке, – отмахнулся боярин. – Кроме финансовых потерь от уничтоженных браслетов, ничего серьезного. Работали со страховкой, так что под поезд никто не угодил, да и твои резиновые пули себя неплохо показали, как ни странно. Зря я тогда настаивал, чтобы ты оружия не брал.
– Я же понимал, что Зотов не может не взять с собой хотя бы пистолет, – пожал я плечами. – И начни он палить из своего ствола, кто знает, как бы оно обернулось. Тем более что мы не знали, какое именно оружие он предпочитает. А вдруг это оказался бы «слонобой»? Никакой бронежилет не спасет. А так…
– Да-да, ты был прав, признаю, – замахал руками Бестужев, но почти тут же нахмурился. – Кстати, Кирилл, а куда ты своего куратора дел?
– В ливневку спустил, – честно ответил я, и боярин замер, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
– К-как «в ливневку»? – выдавил он. – Грохнул, что ли?
– Типун вам на язык! – возмутился я. – Что я, маньяк, по-вашему?! Вырубил, связал небрежно и спрятал в трубе ливнестока под железнодорожной насыпью, чтобы людям на глаза раньше времени не попался.
– Жестоко, – протянул Бестужев.
– На вас не угодишь, – фыркнул я. – Убил – жестоко, в живых оставил – тоже жестоко. Может, мне его с собой надо было взять?
– У меня свободных камер нет, – тут же открестился боярин и, подумав, добавил: – Да и держать в плену порученца цесаревича – это, знаешь ли…
– Жестоко? – наивно поинтересовался я.
– Да тьфу на тебя, скоморох! – рыкнул Бестужев, но тут же успокоился. – Ладно… поплевались, и будет. Теперь серьезно. Когда тебя ждать?
– Хм, надо посчитать. Так, сейчас я в Нижнем, после обеда прыгну в Кострому, сил должно хватить, оттуда вечерним поездом рвану до Вологды, а там уже открою окно прямиком к Ольге.
– Ты уже в Новгороде?! – удивился Валентин Эдуардович.
– Ну так зря я, что ли, почти на каждой станции «курить» выходил? – улыбнулся я. – Метки от самой Москвы ставил, теперь по ним и прыгаю. Так что, думаю, на месте буду еще до того, как Зотов шум поднимет.