Правда, глянул на часы браслета-коммуникатора, и аппетит пришлось урезать и обойтись вместо чая с плюшками полулитровой кружкой кофе под долгую, первую за день сигарету.
Полчаса истекли, и, поднявшись на ноги и убедившись, что тело не собирается валиться в обморок от усталости, я нахлобучил на голову шлем и двинулся на выход. Фыркнув, заурчал двигатель «Лисенка», ворота распахнулись, и я выкатился на просеку. Одним уже привычным усилием воли закрыв створки, поддал огня – и мотоцикл, взревев, понесся по дорожке, плюясь талым снегом и весенней грязью из-под колес.
Первой остановкой в моей сегодняшней поездке значился городской совет образования. В принципе о сдаче экстерном экзаменов старшей школы я уже с ними договорился по коммуникатору. Дело осталось за малым – вручить им мои документы и получить информацию по датам экзаменов. Ну и сдать их, само собой. А вот тут мне должны помочь уроки деда. Должна же быть хоть какая-то польза от этого старого… кхм. Да, я зол на него. Точнее, на себя самого. Обещал же в ноги поклониться? Во-от. А выполнять это обещание мне очень не хочется… но деваться некуда. Слово надо держать.
Тряхнув головой, отделался от неприятных мыслей и, сбавив ход, свернул в нужный переулок. Вот, собственно, я и на месте.
Пришлось побегать по этажам этой обители чиновников от образования, но в результате не прошло и часа, как на руках у меня оказались все необходимые бумаги, включая направление в аттестационную комиссию, список подлежащих сдаче экзаменов… восемнадцать позиций! И расписание.
Можно бы и домой отправляться, но есть у меня здесь еще одно дело. А значит… Короткий звонок на знакомый номер – и я вновь в седле «Лисенка» мчусь по улицам Москвы. Вот мотоцикл вылетел на оживленное Садовое… хм, и не скажешь, что полтора месяца назад улицу утюжила тяжелая техника, а в городе почти повсеместно слышались стрельба и взрывы. Москва быстро залечила раны, оставленные мятежом. Сейчас о нем напоминают разве что два позорных столба на Красной площади с поименным перечислением родов, запятнавших себя предательством… Восемьсот шестьдесят девять фамилий, из которых лишь сто с небольшим служилые. Остальные же… М-да. Не удивлюсь, если вскоре самые хитровымудренные из владетельных бояр начнут отдавать своих детей в службу. Уже сейчас отношение к владетельным в обществе далеко от прежнего. Смотрят на них с откровенной прохладцей. И без влияния государя и наследника тут точно не обошлось. Теряют позиции старые самодостаточные роды, а вот служилые – наоборот, только набирают очки.