– Вы мне обещали! – клокотал яростью Евгений Игоревич. – Вы говорили, что поможете мне, вы обещали!
Ответ я не разобрала – слишком тихо разговаривала собеседница.
– Где ваше поганое лечение? Вы что, думаете, я просто так занимаюсь вашим заданием?! Я стараюсь, как могу, вы обещали! Вы нагло пользуетесь моим состоянием, вы…
Деда перебили, однако на сей раз голос визави звучал громче. Мне удалось вычленить из ответа несколько слов – что-то вроде «таблетки закончились» и «распоряжение».
– Если такое еще раз повторится, я… – Внезапно дед осекся, и я расслышала шум шагов – больные возвращались с завтрака. Меня тут же сдуло к противоположной двери. Я юркнула в палату, оставив для себя узкую щелочку – посмотреть, кто выйдет из комнаты. Не прошло и пары минут, как дверь мужской палаты отворилась, и я увидела стройную высокую фигуры Снежной королевы, которая, исполненная непоколебимой уверенности и спокойствия, прошествовала в коридор.
Я лихорадочно обдумывала услышанное. В моей голове выстраивалась логическая цепочка: вчера дед не выходил из палаты, видимо, мучился от какого-то приступа или припадка. Из разговора с Олей я сделала вывод, что, возможно, дед – наркоман, однако подслушанные обрывки его ссоры с врачом указывали на неверность этого предположения. Дед обвинял Снежную королеву, что она не выполняет какого-то обещания. Стало быть, между больным и врачом существует некая договоренность. Анна Викторовна еще говорила о таблетках, которые закончились. Отсюда следует вывод: деду выписывают некие лекарства, а в обмен на них он выполняет какое-то задание.
Мне было необходимо сосредоточиться и хорошенько поразмыслить над подслушанной ссорой. Я схватила свою куртку, сунула в карман новую пачку сигарет и отправилась в туалет. Надеюсь, мне удастся придумать что-нибудь дельное.
Вопреки моим ожиданиям, уборная не пустовала. На корточках, прислонившись к стене – прямо напротив унитазов, – скрючилась тщедушная фигурка. Девушка, а я без труда узнала Настю, судорожно всхлипывала. Весь ее вид выражал отчаяние и боль.
Я поняла, что Вера Ивановна, видимо, одержала безоговорочную победу над несчастным ребенком и запихнула-таки в нее свою омерзительную кашу. На месте Насти я бы тоже, мягко говоря, расстроилась – мало того что вкус у блюда отвратный, так еще и обидно: вон другие пациенты спокойно оставляют целые нетронутые тарелки, толстушка – та и вовсе питается своим оливье, а Карга в розовом выбрала именно Казакову на роль козла отпущения. Понимаю, как тут не разреветься от подобной несправедливости!