Под скрип закрывающихся дверей выскочили на нужной нам остановке. Янка слепила снежок и бросила в меня. По шее потянуло холодком, рассыпчатые осадки попали за воротник. Я ответил. Громко крича, мы бежали по аллейке, засаженной тополями и веселились как дети. Остановились только у дверей магазина.
— Все-таки надо купить что-то поесть, — задыхаясь, с покрасневшими щечками проговорила Красовская. Она была чертовски соблазнительная, необычная для Зазеркалья…настоящая что ли…
— А может все-таки домой? — предложил ей я, но она заупрямилась.
В магазине мы приобрели бутылку дорого коньяка и пачку пельменей.
— Давно я так не смеялась… — сообщила мне Яна, отпирая двери квартиры на Гвардейцев Широнинцев.
Щелкнул выключателем. В узкой пеналообразной прихожей загорелся свет. Я поставил пакет с продуктами у ног и начала разуваться.
— Да, брось ты! — махнула рукой она. — Лишних тапочек у меня все равно нет… тут у меня санузел, вот здесь кухня, спальня…Курить на балконе! — оставляя мокрые следы на полу, я следовал за ней, осматривая малогабаритную квартирку. Мебель вся новая, ремонт сделан неплохой, но спальня одна и место лишь одно, ни дивана ни кресла. Небольшая кухня со стеклянным обеденным столом посередине, балкон метр на два с огромными высокими окнами ничего особенного, так большинство харьковчан живет, а некоторые еще и не в одиночку, а целыми семьями.
Я поставил пакет на столик, сбросив пальто на барный стул.
— Пельмени в холодильник! — прокричала Яна откуда-то из ванной. — Будем отмечать начало нашего расследования.
Пожал плечами. В морозилке было пусто, следа пребывания продуктов не обнаружено. Сиротливо на верхней полки ютился огрызок «сервелата».
— Ян, а где у тебя… — я обернулся, услышав легкие шаги за спиной.
Красовская была в легком, почти невесомом шелковом халате с китайскими драконами, едва достающим до середины бедра. Волосы уложены в причудливую прическу, макияж снят, но она ничуть не изменилась от этого, оставаясь такой же привлекательной женщиной.
— Бокалы на полке, — ответила она на мой не заданный вопрос, — а пальто у нас принято вешать на вешалку.
Соблазнительно покачивая бедрами, она вышла в коридор. Я откупорил коньяк, разлив по небольшим водочным стопкам. Ну не с винных бокалов его пить, право слово? Ничего другого у журналистки «Вечернего Харькова» не обнаружилось. Она вернулась, сев напротив, закинув ногу за ногу.
— Ну…как говорил герой одного фильма, за успех нашего безнадежного предприятия! — Яна чокнулась со мной и залпом осушила рюмку.
Захотелось напиться, до одури, до отупения, для того чтобы забыть, вычеркнуть из памяти, сломать что-то в себе. Налили еще по одной.