Под важными делами он подразумевал, я так понял, спрятанный в стол бутерброд. Удивительный все-таки у нас менталитет, не победить его ничем и никому. Сколько не реформировали такие заведения, как полиция, сколько не переименовывали, сотрудники оставались таким же невнимательными и бесчувственными, вечно занятыми и наглыми взяточниками.
— А если так… — я вытащил из заднего кармана брюк портмоне и повертел им перед носом сержантика, сглотнувшего слюну при виде толщины бумажника.
— Вы что, гражданин… — осипшим голосом пробормотал он, косясь на то, как я отсчитываю пятисотенные купюры.
— Я понимаю, что у вас сейчас перерыв, а любая дополнительная работа в перерыв должна быть оплачена… — отлистав четыре купюры, я решил, что сержантика вполне себе хватит. И так получит треть своей месячной зарплаты.
Полицейский ловко смахнул деньги со стойки, упрятав их туда, где уже покоился бутерброд с вареной колбасой. Присел на свое место, быстро защелкав мышкой.
— Так когда вы говорите произошло ДТП?
— Четыре дня назад…
— Так… — дежурный что-то просмотрел в компьютере, потом открыл какую-то тяжелую книгу самого канцелярского вида, пролистал ее, а потом поднял на меня растерянные чуточку виноватые глаза. — А вы уверены, что ДТП произошло именно четыре дня назад и на Московском проспекте?
— Конечно уверен! — возмутился я, но на душе что-то стало премерзко. Под ложечкой засосало от предвкушения чего-то нехорошего. — Это произошло напротив троллейбусной остановки, перебегал дорогу, а его снес черный джип. Это происходило все на моих глазах!
Сержантик посмотрел на меня, как на умалишенного и снова углубился в компьютерные дебри. Через пару минут поднял на меня глаза, совсем уже растерянные:
— В эти сутки никаких ДТП по Московскому проспекту не зарегистрировано…
— То есть как… — ошалело заморгал я. Подтверждались самые худшие мои теории.
— Вот так, гражданин, — пожал плечами дежурный, — как фамилия вашего друга?
— Агеев Александр Валентинович, — все еще не веря услышанному прошептал я. Стало вдруг резко плохо. В левой стороне груди что-то закололо, перед глазами поплыли круги. Я ощутил, как сознание куда-то уходит, уступая место темноте с зеркальным лабиринтом. Ухватился за стойку, стиснув до скрипа зубы, чтобы не заорать.
— Гражданин, вам плохо? — дежурный вскочил, готовый применить на мне все навыки, которые ему вдолбили на недельных курсах по медицинской помощи.
— Нормально, — выдавил я из себя, облизывая пересохшие губы, — мне нужно к твоему начальнику…
Может нерадивые подчиненные что-то перепутали, может кто-то просто не внес данные об аварии в эту канцелярскую книгу? Надежда умирала последней…