— Официально объявляю вам, дорогие мои, что сегодня не только день рождение второе у моей бывшей женушки, но и день гибели ОАО «Интеркрайт». Совет директоров, говорю, как ваш президент, корпорация перестала существовать, как самостоятельное финансовое объединение. Она либо вливается с завтрашнего дня в какую-то государственную структуру, либо с ней проводится искусственное банкротство. Другого выхода из сложившейся ситуации я не вижу. А теперь, родные мои, пошли вон отсюда, ублюдки и упыри. У вас есть три минуты, чтобы исчезнуть из этой квартиры. Иначе я вас начну отстреливать, как бешеных собак.
Все ринулись из залы, толкая, и пихая друг друга в спины. Они напоминали в своем тупом стремлении убежать из этой комнаты, где еще дымился труп их товарища, испуганных зверей, которые вдруг пришли на водопой и на них напал хищный зверь.
Харламов упал на колени и расплакался. Было больно, обидно и неприятно. Сегодня, пожалуй, он сделал самое трудное, что до этого было в жизни. Он смог уничтожить большинство своих врагов, снова воскреснуть… В общем, много чего случилось за последние несколько дней. Сил просто напросто хватило лишь на последний рывок, шажок, усилие… А потом они, как это часто бывает, иссякли. Харламов просто морально и физически устал от боли и страха. Теперь его ничего не заботило и не волновало. Нельзя сказать, что Саша сломался, но ему нужна была передышка. Сколько она продлиться, было неизвестно. Александр только точно знал, что она ему необходима. Ему нужны были силы жить….
День следующий. Москва, Лубянка.
На входе в Комитет Харламова встретил молодой человек в дорогом твидовом костюме. Он довольно вежливо поинтересовался о самочувствие, задал пару незначительных вопросов и проводил в кабинет. Там его уже ждали. За длинным столом для совещаний сидел майор, совершенно ему незнакомый. Предложил присесть.
— Добрый день, Александр Сергеевич. Как вы себя чувствуете после воскрешения?
— Благодарю вас, все хорошо, вашими молитвами. Рад бы с вами поболтать на самые незначительные темы, но, боюсь, я пришел с конкретным делом и предложением. Думаю, к нему надо сразу переходить. Вы — не физрук, а я не пятиклассница. Раз я пришел, значит, выхода у меня нет, кроме как согласиться на все ваши условия. Осталось узнать, каковы они будут? — Харламов внимательно посмотрел на майора, ожидая, что тот ему скажет. Сопротивляться и ставить свои условия, было бы глупо.
— Вас мне правильно охарактеризовали. Вы действительно человек дела. Что ж мое предложение следующее. У нас ваша дочь. Не бойтесь, с ней все хорошо. Она на нашей конспиративной квартире в Москве. С ней занимается наш специалист психолог. Так что, за нее можете не беспокоиться. Мы предлагаем вам следующее… Государство проводит национализацию «Интеркрайт», вы подписываете все необходимые документы, и со спокойной душой едете куда-нибудь в Новой Уренгой, в колонию поселение отбывать свои пять лет. Дочь вашу мы устроим в специальный интернат и позаботимся о ней. Вот собственно и наше предложение, — офицер Комитета встал и налил себе в стакан немного водички, предложил Харламову, но тот отстранил руку.