В душе Петр понимал, что парнишка не виноват, что мал еще, чтобы показывать зубы таким волчарам, как дивизионный особист, вступаясь за своих людей, но горечь все равно осталась, потому он и не жалел виновато потупившего глаза в пола лейтенанта.
— Петр Федорович… — он протянул автомат и солдатский ремень лежавшему на узких плохо обструганных нарах Подерягину.
— Я так понимаю, я прощен? — с легкой усмешкой сквозь свои черные густые спросил Петя, принимая всю амуницию от своего командира.
— Командир дивизии подписал представление в штаб армии на младшего сержанта…
— Угу… — буркнул Подерягин, натягивая ремень. — Это конечно было бы хорошо, если б еще сержантов точно так же, как и рядовых не убивали.
— Всех убивают! — заметил Прохор.
— Вот и я говорю, товарищ лейтенант, — улыбнулся ему Подерягин, — что, какая разница, сержантом тебя убьют или рядовым? Семье ведь от этого легче не станет? Детям твоим? У тебя есть жена, Проша? — неожиданно по-домашнему обратился к нему Подерягин, глядя прямо лейтенанту в глаза.
— Только мать в Ленинграде…
— А у меня жена и двое деток! Думаешь мне охота умирать? Нет, Прохор Иванович, не охота!
— А Родина?
— Родина… — задумался Петр, а потом, словно надумав что-то, присел рядом с лейтенантом, отложив автомат в сторону. — А что мне дала Родина? Вот бьюсь и не припомню. Может хату срубила? Нет…Когда отца поместье отобрали, сожгли, мы переехали сюда, и тут дед мой развернулся. Сам смастерил избу, сам поставил мельницу, начав молоть муку всем в ближайших селах. К нему из города ехали, помол такой мелкий был. И что? Кулаками сказались… Отобрали мельницу, батю в колхоз запрятали коровам хвосты крутить. Меня трактористом на МТС. Так за какую Родину мне надо умирать, а? За ту, которая мне все это сотворила? Или за какую-то другую? Вот, что я скажу тебе товарищ лейтенант, выбрось из головы всю эту ерунду про Родину. Ты защищаешь свою мать и свой дом, больше ничего! Такие фанатики, которые за Родину, за Сталина кричат на полях сражений, — он понизил голос до почти шепота, — на дзот грудью бросаются, под танк со связкой гранат, таранят вражеские «мессеры» в небе…Они не понимают, что дзот можно было обойти, не положа роту возле него, танк пропустить, а пехоту от него отсечь, а с самолета катапультироваться, чтобы потом на другом таком же уничтожить десять, нет, двадцать истребителей врага. Для них главное почетно умереть, а не победить, чтобы товарищ Сталин покивал головой, читая заметку в «Правде» и похвалил. Вот когда ты это поймешь, что надо воевать без фанатизма, а просто профессионально, тогда и станешь хорошим офицером.