Ася успела сложить в сумку конспекты и подготовленные индивидуальные работы, сбросила на флешку пару индивидуальных проектов. Хорошо, что старая привычка «медалистки» давала о себе знать: все, что можно сделать наперед — делать наперед.
СКАЗОЧНИК: Уже еду домой. Буду примерно через час.
АСЯ: Поняла.
Тима, конечно, как всегда проснулся не вовремя. Пришлось готовить с ребенком на руках-тот еще зкстрим. Но, как ни странно, дело спорилось. Наверное потому, что кухня была обустроена так, что все необходимое находилось под рукой. И это не говоря о таких благах цивилизации, как посудомоечная машина, мультиварка, кухонный комбайн и безупречно острые ножи. Господи, ОСТРЫЕ ножи! А еще огромная плазма на стене: под ненавязчивый фон музыкального канала даже салат резать было веселее.
Беда пришла нежданно. Когда пискнула стиральная машинка, в которой, среди детских вещей обнаружилась… рубашка Тимура. Не полинявшая, к счастью, но пахнущая детским стиральным порошком. Совсем чуть-чуть, но все же. Ася как раз собиралась быстро перестирать ее руками, но хлопок входной двери и проскакавший мимо Бакс, подсказали, что отступать некуда — вернулся Тимур.
Он быстро поднялся по лестнице, на ходу стряхивая с волос снег. В руках: большой бумажный пакет, на лице — улыбка, игривый взгляд. Ася попятилась, боясь попасть под эту лавину обаяния. Нельзя, лучше не думать, не пытаться даже мечтать, что в какой-то другой жизни у нее мог бы быть вот такой мужчина: заботливый, внимательный, знающий, что детские вещи нужно стирать специальным порошком, а не гелем с жуткой химозной отдушкой.
— Бакс, наступлю же.
Пес скреб лапами по лестнице, пытаясь — не всегда успешно — опередить хозяина.
Громко сопел от усердия, и, в конце концов, Тимур остановился, отдавая победу в марафоне белому толстяку. Ася прикрыла улыбку ладонью.
— Привет, Морковка. — Тимур придвинулся ближе, и Ася снова оценила их немаленькую разницу в росте. На миг ей показалось, что вот сейчас он наклонится и чмокнет в щеку, но он только осторожно, почти невесомо, подергал Тима за ухо на капюшоне. — Привет, парень.
Тима моргнул, предпринял попытку улыбнуться в ответ, но вместо этого издал булькающий звук, с размаху чуть не залепив Тимуру ладошкой по челюсти. Бес вовремя увернулся, рассмеялся от души.
— По-моему, твой защитник только что уверенно дал понять, что чужому мужчине к маме лучше не подходить без его разрешения.
— Он такой, настоящий собственник, — охотно подыграла она. — Тимур, мне очень жаль…
В воображении извиниться за пахнущую детским порошком рубашку получилось почти легко и непринужденно, а сейчас, когда он внимательно и терпеливо ждал продолжения фразы, мысли путались, слова не хотели собираться в предложения.