Гулливер.
Стасси произносила это имя без всякой причины. Так было несколько раз. Карен тоже это заметила. Джо поднял глаза на миссис Роуч.
– Гулливер – это была ее собака?
– О, она обожала Гулливера! Десмонд, мой муж, купил его ей на день рождения в десять лет. – Она отпила немного шерри. – Сьюзен обращалась с Гулливером как с братом – у нее ведь никого больше не было.
– Да?
Она подмигнула ему, как проказливая школьница.
– Я не должна была говорить, профессор. Семейные секреты. Как говорится, скелет в шкафу. – Она нашарила в серебряной коробке еще одну сигарету, забыв о первой, дотлевающей в пепельнице. – Отец Сьюзен убил ее мать.
– Убил?
– Застрелил из охотничьего ружья на глазах у Сьюзен, когда девочке было семь лет. У этой женщины была любовная история, у нее всегда были любовные истории. Потом он застрелился сам, и Сьюзен переехала жить к нам. – Она зажгла новую сигарету. – У нас не было детей, понимаете. Хотя мы и могли бы их иметь тогда. А у вас есть дети, профессор?
Джо этот вопрос поверг в изумление: он уставился на нее, наблюдая, как она раскуривает свою сигарету. В пепельнице начал гореть оставшийся от первой сигареты фильтр.
– Да, – терпеливо ответил Джо. – У нас есть сын, Джек. Это его сейчас мы разыскиваем.
– Очень милое имя, Джек, – сказала Кора и, казалось, мысленно унеслась куда-то далеко. – Гулливер погиб, когда Сьюзен исполнилось тринадцать лет. Его переехала машина. – Старушка глубоко затянулась дымом. – Из-за этого бедной Сьюзен стало казаться, что все, что она любит, у нее могут отобрать. – Она вдруг заметила догорающий окурок и раздавила его в пепельнице. Она растерянно улыбнулась Джо, глаза ее увлажнились. – Вы понимаете, что я имею в виду, профессор?
Джо молча кивнул.
– Я думаю, это объясняет то, что произошло потом. – Ее голос дрогнул.
Джо ожидал, что старушка будет продолжать, но она впала в задумчивость. Он посмотрел на фото девушки с собакой. Гулливер. Должно быть, одно из незначительных жизненных совпадений. Он посмотрел на часы, собираясь уходить. Этот визит оказался пустой тратой времени, но он не сердился на старую женщину, он жалел ее. Жизнь жестока. Иногда вы чувствуете себя выброшенным на обочину, как она. И поэтому умираете. Иногда вы просто умираете. Он встал.
– Мне надо идти. Спасибо за радушный прием.
– Это она, профессор. Боюсь, что это на самом деле она. Понимаете, ей так хотелось маленького мальчика.
Он остановился.
– Что, собственно, вы имеете в виду?
Кора Роуч медленно поднялась, словно поднимая всю тяжесть мира на своих плечах.
– Я не должна была говорить… конечно же… семейные секреты. У всех семей они есть, согласны?