Посреди всего этого я ударился о дно кратера. У меня есть небольшие энергетические пушки, встроенные в обе руки, но вместо этого я потянулся за большой кинетической пушкой, зафиксированной на моей спине. У противника, который только что вырвался из-под земли, был действительно большой рот, поэтому я почувствовал, что пушка мне нужна по-настоящему большая.
Я вытащил из его пасти Бхарадвадж, запихнул вместо неё туда себя, и разрядил своё оружие вниз в его глотку, а затем направил его туда, где, как я надеялся, должен был быть его мозг. Я не уверен, что всё произошло в этом порядке — мне нужно пересмотреть запись с моей собственной переносной камеры. Всё, что я знал, это то, что Бхарадвадж была у меня, а не у него, и существо скрылось обратно в туннель.
Она была без сознания и её кровь из обширных ран на правом боку и правой ноге сочилась через её скафандр. Я зафиксировал пушку в её зажиме, чтобы я мог поднять её обеими руками. Моя броня на левой руке и много плоти, которая была под ней, достались твари, но мои неорганические части всё ещё работали. Из ограничительного модуля прилетел очередной всплеск команд, и я отправил его в мусор, не утруждая себя расшифровкой. Бхарадвадж, не имеющая неорганических частей и не так легко ремонтируемая, как я, определённо была сейчас наивысшим приоритетом, и в основном меня интересовало то, что МедСистема пыталась рассказать мне в канале экстренной связи. Но сначала мне нужно было вытащить её из кратера.
В течение всего этого, Волеску съёжился на вывороченных камнях, полностью потеряв контроль над собой; не думайте, что я ему не сочувствовал. В этой ситуации я был гораздо менее уязвим, чем он, и я тоже не очень хорошо проводил время. Я сказал ему:
— Доктор Волеску, вы должны пойти со мной, прямо сейчас.
Он не ответил. МедСистема посоветовала инъекцию транквилизатора и бла-бла-бла, но я прижимал одну руку к скафандру доктора Бхарадвадж, чтобы остановить её кровотечение и поддерживал её голову другой, а, несмотря на всё, у меня есть только две руки. Я дал команду моему шлему убраться, чтобы он смог увидеть моё человеческое лицо. Если бы тварь вернулась и снова укусила меня, это было бы фатальной ошибкой, потому что мне были нужны органические части моей головы. Я сделал свой голос твёрдым, тёплым и нежным, и сказал:
— Доктор Волеску, всё будет хорошо, ясно? Но вам нужно встать, чтобы подойти и помочь мне вытащить её отсюда.
Это сработало. Он вскочил на ноги и качнулся в мою сторону, всё ещё дрожа. Я повернулся к нему своим целым боком и сказал: