— Схватите меня за руку, хорошо? Держите.
Ему удалось обхватить своей рукой сгиб моего локтя, и я полез из кратера, буксируя его за собой и придерживая Бхарадвадж около груди. Её дыхание было неровным и отчаянным, а я не мог получить никакой информации из её скафандра. Мой собственный был разорван поперёк груди, поэтому я поднял температуру своего тела, надеясь, что это может помочь. В канале теперь было тихо, потому что Менса сумела использовать свои лидерские способности, чтобы заглушить всё, кроме МедСистемы и прыгуна, и всё, что я теперь мог слышать в канале прыгуна — это как остальные отчаянно шикали друг на друга.
Поверхность на этой стороне кратера была из паршивого, мягкого песка и рыхлой гальки, но ноги у меня остались целыми, и я поднялся на вершину, с двумя всё ещё живыми людьми. Волеску попытался рухнуть, и я уговорил его отойти от края на несколько метров подальше, просто на тот случай, если то, что уползло вниз, было больше, чем выглядело.
Я не хотел класть Бхарадвадж на землю, потому что что-то в моей брюшной полости было сильно повреждено, и я не был уверен, что смогу снова поднять её. Немного отмотав назад запись на переносной камере я увидел, что в меня ткнули зубом или, возможно, жгутиком. Я имел в виду жгутик или это было что-нибудь другое? Они не дают роботам-убийцам достойного образования ни в чём, кроме убийства, и даже это дешёвые версии. Я искал название для этого в языковом центре ХабСистемы, когда маленький прыгун приземлился поблизости. Когда он сел на траву, я запечатал свой шлем и сделал его непрозрачным.
У нас было два стандартных прыгуна: один большой, для чрезвычайных ситуаций, и этот маленький, чтобы добраться до обследуемых мест. У него было три отсека: большой посередине для экипажа и два более маленьких по бокам для груза, снаряжения и меня. Пилотировала Менса. Я начал идти медленнее, чем обычно, потому что я не хотел потерять Волеску. Когда рампа начала опускаться, Пинь-Ли и Эреда выпрыгнули, и, переключившись на голосовую связь, я сказал:
— Доктор Менса, я не могу отпустить её скафандр.
Ей потребовалось секунда, чтобы понять, что я имел в виду. Она поспешно сказала:
— Всё в порядке, заноси её в кабину экипажа.
Киллерботам запрещено ездить с людьми, и мне требовалось устное разрешение на вход. С взломанным ограничительным модулем войти мне ничто не мешало, но не дать понять людям, и особенно тем, у кого я на контракте, что я теперь сам себе хозяин, всё-таки было важно. В смысле, важно, чтобы органические компоненты остались при мне, а мои останки не порезали на части.