Огурец уже мелко накрошен в салатник, Рыжий как раз заканчивает с сыром — нарезает его крупным кубом, — когда руки застывают на полпути к миске.
Неизвестно, как это объяснить и в чём именно дело, то ли в нём самом, то ли в Хэ Тяне. Просто в один момент это происходит: воздух начинает заряжаться.
Превращается в кисель. Густеет.
Затылок стягивает мурашками, спинной мозг даёт Рыжему напряжённую команду: будь осторожен. Не подставляй спину. Обернись. Так срабатывают датчики в современных машинах — механический писк предупредит вас, что если не прекратить сдавать назад, под вашими колёсами сейчас окажется собака.
Рыжий продолжает механически нарезать сыр, не оборачиваясь и не реагируя. А взгляд Хэ Тяня — по лопаткам, по шее, по затылку — скользит, гуляет снизу вверх и обратно.
Не оборачивайся. Не смотри. Не реагируй.
Только нож громче стучит о доску.
— Закончу и свалю, — зачем-то бросает Рыжий, обращаясь к столешнице.
Говорит нейтрально, негромко, но знает, точно знает, что Хэ Тянь слышит, потому что воздух опять начинает дрожать электричеством, потому что он, Хэ Тянь, подходит ближе. Останавливается за спиной.
Тук. Тук. Тук. Тук. Кубы сыра становятся всё мельче. Носа касается запах чайного дерева — теперь ясно, где очаг этого запаха, который сопровождает Хэ Тяня повсюду. Вот, чем пахнет, когда он оказывается настолько близко. Гель для душа. И сейчас он принимает Рыжего в своё тёплое облако, как в трясину затягивает. Никакого шанса выбраться, отойти — впереди только кухонная стойка.
Рыжий стискивает зубы, потому что чувствует лёгкое дыхание на своём загривке. Как раз в том месте, где воротник футболки ложится на выступающий седьмой позвонок. От судорожной мысли: только посмей, — пальцы на ручке ножа сжимаются сильнее. Тук-тук-тук-тук-тук.
— Спасибо, — шепчет Хэ Тянь, и так хорошо слышна его улыбка. Она почти скользит по затылку вместе с дыханием, вместе с этим шёпотом, который пробирается прямо в позвоночник, сочится в рёбра и дрожью сжимает сердце.
Рыжий закрывает глаза.
Зачем ты делаешь это. Зачем ты делаешь это. Зачем ты делаешь это?!
Хочется развернуться, заорать, замахнуться кулаком. Оттолкнуть. Но он не может пошевелиться, потому что между ними нечто настолько хрупкое, что страшно даже выдохнуть затаённый в лёгких воздух. Страшно разбить этот момент, хотя Рыжий понятия не имеет, что он означает и как его расшифровать.
Но в следующую секунду — как будто окно открывают в переполненной паром комнате, — Рыжего отпускает, окатывает прохладным воздухом по горячей коже, он снова может делать вдохи. Потому что Хэ Тяня рядом уже нет.