«Худо. Уж не захворать ли я вздумал? - почти вслух размышлял он. - Сие не во-время будет, ох, как не во-время!»
Вошёл доктор Абрагам - высокий худощавый старец лет семидесяти. У него было красивое, тонкое лицо, удлинённое узкой и длинной, словно клинок кинжала, белой бородой. Седые белые кудри его прикрыты были чёрной шапочкой.
Это был один из придворных врачей ещё при отце Невского - Ярославе Всеволодиче. Некогда князь Ярослав спас его из рук разъярённых литовцев, намеревавшихся утопить старого лекаря, как колдуна. И с тех пор Абрагам жил при дворе Ярослава Всеволодича - то во Владимире, то в Новгороде. Он был учён и сведущ во врачебном искусстве.
- Снотворного чего-нибудь дай мне! - сумрачно сказал Александр, едва только лекарь сел в предложенное ему кресло.
- Какого же снотворного прикажешь, государь?
Невский в недоумении посмотрел на него:
- Тебе ли, о доктор Абрагам, спрашивать меня об этом?
- Прости, государь! Я хотел лишь узнать: на короткое время ты хочешь забыться или же хотел бы погрузиться в сонный покой надолго?
- Мужу покой - только смерть! - сурово отвечал Невский. Его уже начали раздражать эти мудрёные разговоры многоучёного доктора. - Выспаться хочу. Путь предстоит дальний?
Старик склонил голову.
Однако придворный лекарь не мог сразу отстать от своей стариковской дотошности.
- Видишь ли, государь, - сказал он, - если мы, медики, хотим, чтобы человек уснул обычным сном, то надлежит искрошить с помощью резала корень валерианы…
Но ему не пришлось договорить. Звонкий мальчишеский голос из погружённого в тень угла палаты вдруг перебил его.
- А у нас вот, - оказал голос, - деданька мой, мамкин отец, когда кто не спит и придёт к нему за лекарством, - он мяун-корень заварит и тем поить велит…
И князь и доктор - оба были поражены, услыхав этот голосок, столь внезапно вступивший в их беседу. Потом Невский громко рассмеялся и молвил:
- Ах, ты!… Ну как же, однако, ты напугал меня, Настасьин!… А ну-ка ты, лекарь, подойди сюда…
Григорий Настасьин, потупясь, выступил, из своего угла и остановился перед Александром.
- Стань сюда, поближе… вот так, - сказал Ярославич и, крепко ухватив Гриньку за складки просторной одежды, переставил его, словно шахматного конька, между собою и лекарем.
Озорные искорки сверкнули в глазах старого Абрагама.
- А ну, друг мой, - обратился он к мальчику, - повтори, как твой дед именовал эту траву, что даёт сон?
- Мяун, - не смущаясь, ответил Гринька. - Потому что от неё кошки мяукают.
Князь и доктор расхохотались. Затем старый врач важно произнёс:
- Да, ты правильно сказал. Но от Плиния мы, врачи, привыкли именовать это растение валериана, ибо она, как гласит глагол «валере», подлинно оздоровляет человека. Она даёт здоровый сон!