— Ага, мою шею свернуть тебе, стало быть, не жалко? Подсади же, да хоть на скрещенные руки, диверсант, тоже мне… — гибка, как кошка, она уже вскарабкалась на повреждённую стену одного из самых зловещих зданий в Москве и спрыгнула внутрь просторного помещения, где торчали стебли ветлы и всё еще валялись скомканные газеты. — Есть сигнал. Записывайте новые данные с моих слов. Видео регистратору в такой темноте не нравится. Овал, люлька или ясли, в центре существо с большой головой, две ручки и две ножки. Дитя или ребёнок. Что, в принципе, одно и то же. Третья точка находится примерно здесь, во владениях князей Хованских. На основе палат XVII века сначала было построено здание ремесленной управы, а с 1935 года здесь помещалась Военная коллегия Верховного суда СССР, один из центров политических репрессий… Первое падение Иисуса.
Ну, не промысел ли высший? Из этого здания в 1937 году выходили люди с землистым цветом лица, зная, что больше никогда не увидят своих близких. «Расстрельный дом» № 23 словно стал следствием мистики стока негативных влияний и смыслов. Подумав об этом, Михаил открыл текст курсовой работы на планшете.
Передал в чате значение третьей точки и снова едва не зачитался детективным стилем напарницы.
«В Иерусалиме место отмечено небольшой католической часовней, которая была построена на деньги польских солдат после Второй мировой войны. Рельеф над дверью часовни изображает Христа, изнемогающего под тяжестью своей ноши. Поляки, фашизм, Майданек, Освенцим, Хатынь… С каким чувством настрадавшиеся люди собирали деньги? Со скорбью о себе и товарищах. С какой памятью? Не этой ли… Участок земли в Москве на углу Никольской в веке XVII принадлежал князьям Хованским, позже «рядовая» застройка сдавалась под лавки и жильё. Как знать, не была ли обозначена остановка какой-нибудь «уличной» иконкой с лампадой, чтобы проходящие могли лоб свой осенить… Но в веке XX книжным лавкам, безобидным делам пришёл конец. Разместившаяся в доме 23 Военная коллегия Верховного суда СССР судила, выносила приговоры и приводила их в исполнение, узников привозили сюда «для видимости разбирательства». Руководил процессом с 1926 по 1948 год бессменно генерал-полковник юстиции В. В. Ульрих. Во время «поточного» режима репрессий в подвалах здания проводились даже расстрелы. Только за три года с 1936 по 1938 год здесь были вынесены приговоры «высшая мера расстрел» 30 тысячам человек, 7408 москвичей. Что только не планировали организовать в завешенном сейчас сеткой жутком доме — и представительство нефтяной компании с подземной парковкой в залитом кровью подвале, и развлекательный комплекс с кабаками и спальнями. Общественность возмущалась, Москомархитектура принимала к сведению. Хочется надеяться, что будущие владельцы всё-таки поймут, какая энергетика сосредоточена в этой точке, где споткнулся Спаситель… А почему тут не было церкви? Объяснение просто: ни у Луки, ни у Иоанна и их коллег сам факт «спотыкания» не упоминается, это — дань традиции, молвы, закреплённой, тем не менее, во францисканском описании маршрута. Но на Руси мнение латинских экспертов в те времена не очень-то приветствовали, «сами с усами», зато тексту евангелий следовали скрупулёзно. Есть маленькая иконка в нише стены, закрытая от дождя и ветра, и, Слава Богу…