Блеф во спасение (Лукашина) - страница 155
Группа развесёлых подростков с рюкзаками прошагала по перрону. У них билеты в плацкарт, и поедут они до Бологого. Там, в нескольких верстах от райцентра расположена турбаза «Озёрная». Спортивный студенческий лагерь. Там Лена бывала между вторым и третьим курсами, кажется. Утром волейбол, в обед сумасшедшая беготня по пояс в воде, силовые игры, когда девушку на плечах парня без рук надо стащить вниз. А вечером печёная в углях картошка и Виктор Цой под гитару. А ещё они воровали у лагерного совета вёсла и уключины, уплывали на лодках на середину таинственного летного озера. Говорят, оно сохранилось с ледникового периода, глубина до сорока метров. Вода тёмная, жутковатая. Как-то в полнолуние, выпив для храбрости, зажгли факелы и орали заклинания туда, в черноту первобытного зеркала. И вдруг… Визжащих девчонок пришлось вести на берег. Ужасное что-то, словно лик языческого идола, поднялось к самой поверхности, и вода колыхнулась в неверных бликах голубоватого спиртового пламени.
У каждого времени своя правда. Сегодня эти ребята со смартфонами едут к тому же центру древнему озеру, куда в полнолуние везли невест в венках из ромашек крепкие ребята в льняных рубахах — вятичи и кривичи. И там, благословлённые Дождь-богом, сплетались пальчиками судеб людских два великих славянских племени. Око за око, зуб за зуб… Таким было всюду изначальное гражданское право, пока люди не стали завязывать сами себе очи словами, оправдывая нарушение заповеди, поклоняясь многоликому и ненасытному золотому тельцу. Правила жизни семитских пастухов устарели? Никак не применить в наше время законы царя Хаммурапи, идеологический паёк большевиков для не привыкшего с рассуждениям народа, моральный кодекс строителей коммунизма? Мы всегда хотим, как лучше. Получается как всегда. Мудрость Виктора Черномырдина, на которой сломалась агент, воспитанная в американских пелёнках. Законы несовершенны, как и люди, их пишущие. Потому, что выдают желаемое за действительное. Природа людей неизменна, поэтому и все правила, ими создаваемые, обречены на энтропию. Крым наш, Крым наш. Не наш. И не украинский. Крым принадлежит людям, которые там живут. Таким будет ответ уравнения с одним неизвестным, если прогнать его через формулу демократии. Претензии на территорию, ссылки на карты и документы? Господа, это феодализм. Только люди имеют право сказать, с каким народом они себя связывают. Какое государство, этим же народом созданное, считают своим родным домом. Международное право, устав ООН? В этом документе две нормы, вроде бы как относящиеся к казусу крымской принадлежности, противоречат друг другу: нерушимость границ и право наций на самоопределение. Но разве не люди писали устав ООН сразу после второй мировой войны, сделав его компромиссным для того момента исторического развития? Лига наций была создана после первой мировой войны в 1919 году, и была призвана предотвратить новое столкновение. И в неё не вошли Соединённые Штаты Америки, бенефициар обеих войн. СССР был принят в Лигу после того, как из неё вышли фашистские режимы Италии и Германии. Так можно ли говорить о панацее международных рецептов? Те, кто писал устав нынешнего высшего органа международных препирательств, в больном сне после косяка марихуаны не могли бы представить, что нищие албанцы станут кукушонком на части бывшей Югославии, оттяпав себе поле Косово, где сербы проиграли историческую битву в 1382 году. Тем более, ни один дипломат или правовед не учёл фактор распада державы-победителя и вероятность того, что печень станет обвинять левый мизинец в сепаратизме, а правая коленка захочет «без виз» в общеевропейский желудок.