— Знала бы ты, как мне было тяжело таскать набивные плечи и вымя, — у новой коллеги в пакете оказались ещё и бутерброды с ветчиной и салатом, — а глотать таблетки для опухлости физиономии и контактные линзы! Пытка, да и только. Да, товарищ генерал! Здравия желаем… Чайку хотите?
— Сидите девочки, — дверь купе поехала туда и обратно, — переодетый в дорожную джинсовую куртку, невероятно домашний, вошёл дядя Саша. — Вы уже познакомились? Женечка, мы тебя позовём. Чай — с удовольствием.
— Разрешите один вопрос… капитану, товарищ генерал?
— Разрешаю, спрашивай, — улыбнулся он, — только капитаном Гречанка станет официально осенью, хотя испытательный срок её уже закончен.
— Леночка, скажи, а всё-таки на чём ты меня расколола? Это важно.
— Рита… Ой, Женя. — слыша, как пульс восстанавливает нормальную в здоровом теле насыщенность, она постепенно приходила в себя, сообразив, что экзотический чай и тамбовский окорок были нужны как прелюдия к основной части разъяснительной беседы. — Во-первых, ёжик в тумане звать мог только лошадку или медвежонка. Этот мультфильм в России смотрели все. А Виктор Степанович Черномырдин говорил: хотели как лучше, а получилось как всегда. Чешите в другом месте — из другой его речи.
— Спасибо, — разведчица быстро поцеловала её в щёку, успев шепнуть, — а всё-таки он в тебя влюблён. Будь бдительна.
— Кто?.. — моментальный выстрел голубых глаз остановил её движение.
— Мой брат, — улыбнулась Женя и исчезла в коридоре элитного вагона.
— Ну, а теперь давай всё по порядку. С самого начала, — сказал генерал Александров и поставил перед агентом Гречанкой гранёный стакан с ложкой в фирменном подстаканнике с символикой «Красной стрелы».
Каждое слово его краткого, но набитого до отказа изложения событий показались Лена синопсисом приключенческого сериала вроде «Звездочёта». С добавлением пороха из «Спецназа» и мистической атрибутики из книжек Дэна Брауна. Зато все слои первобытной компьютерной игрушки Тетрис, уже без щербин недоговорённостей и пустот неизвестных параметров сложилось в плотный фундамент для осмысленных действий.
— В середине семидесятых годов во время венгерских событий отряд, к которому меня прикомандировали, попал в засаду. Бой был серьёзным. Вся операция по вывозу в безопасное место важной документации оказалась под угрозой срыва. Тогда-то, укрывшись в подвале замка на берегу Балатона, мы и обнаружили в часовне могильную плиту с очень странной надписью нашей кириллицей. Петр, верный слуга Софии. И всё. Группу диверсантов, кому мы противостояли, инструктировал некто Вацлав Трощинский. Американец польского происхождения, великолепно говорящий по-русски. Тогда он был молод. Не зная тогда, зачем он кинулся к той могильной плите, я вступил с ним в бой.