— Вот ещё! Мне твоего гида, что ли, слушать? Буду крутить, пока оно всё назад не встанет. Леночка, какая у тебя голова. И сколько в неё напихано.
— По-моему, это я уже где-то слышала. Из уст Саввы Игнатьевича. Ну ничего себе небесная механика, а? Волшебство, да и только. Не сломай её, медведь! Лапищами своими погнёшь чего-нибудь, с нас скальпы снимут.
— Ты можешь мне объяснить, зачем ты на гида наехала и назвалась?
— Миш… Нам надо расстаться, — с трагическим всхлипом заявила Лена.
— Ничего себе! Ещё не сошлись, уже развод? Ты не перепутала, милая? — после страстного сочного поцелуя в губы, которым на радостях Гречанка угостила своего спутника на глазах билетёрши в соборе, у него появились простые и понятные мужские надежды. Причём с подъёмной тягой.
— Отставить шутки, друг мой. Соберёшь обратно головоломку и сделай из неё себе пряжку на ремень. Служивый, я это серьёзно. Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону. Приказ мы выполнили. Первый. Теперь задача — спрятаться до того момента, пока не протрубят боевую тревогу. Меня враги найдут и спросят. Мне есть, что ответить и как. И я не должна знать, где ты вместе с артефактом. Не должна. Это хоть какой-то шанс выжить нам обоим.
— Ты думаешь, я тебя оставлю одну? — таким тоном он ещё не говорил.
— Приказы не обсуждают, солдат. Ты бросишь меня в Костроме. Но мы с тобой ещё встретимся, в этом не сомневайся. Не родился ещё тот лис, от которого не укатится наш колобок, — лёгкие пальцы коснулись его щеки, шеи. Какое свежее дыхание, горячее упругое тело. Разведчик понял — его взяли в плен так ловко и быстро, что остаётся лишь ждать, пока захватчик уснёт.
«Зелёною весной под старою сосной с любимою Ванюша прощается. Кольчугой он звенит и нежно говорит: не плачь по мне, Маруся красавица». Берега речки Которосль избрал когда-то племенной вождь Росс и поставил тут своей боевой стан. Россов стан превратился в Ростов, а заповедное место сначала в 862 году объявил своей вотчиной Рюрик, а уж после оккупировал для съёмок фильма про Ивана Васильевича великий советский комедиограф. Кто не бывал в ростовском кремле, что по сути кремлём не является, а лишь укреплённой резиденцией архиепископа. Осыпались пышные розовые пионы вдоль опрятной дорожки, соблазняла модниц финифть. Гудели в печени и у гланд могучие ростовские звоны. Нарядная, аппетитная, словно пирожное из песочного теста, благословляла путешественников церковь Одигитрии.
— Вы хотите сказать, что православие знает не один тип креста? — дама в соломенной шляпке, сладко восторженная по отношению к гиду, попыталась отомстить нахальной девице в тельняшке, кем бы та себя ни называла.