ОХОТЪ СТРЕЛЬБЪ РЫБАЛКЪ
Я подняла глаза.
– Что это значит?
– Переверни, – велела Господи-боже.
Я перевернула карточку. На обратной стороне изящным курсивом сообщалось:
Вы приглашены провести Юстициум
в Лонгкросс-холле, Камберленд.
Выезд из СВАШ в 5 п.п. в пятницу
RSVP[4]
Я повертела письмо в руках.
– А кому RSVP? – спросила я. – Тут не сказано, от кого приглашение.
– Потому что всем известно от кого, – отрезала Господи-боже. От ее былого презрения ко мне осталась лишь самая малость. – Это от Генри.
Генри, как я уже говорила, в СВАШ имелся только один. Жирные черные чернильные буквы поплыли у меня перед глазами. Следовало сразу догадаться. «ОХОТЪ СТРЕЛЬБЪ РЫБАЛКЪ». Странные знаки вместо «а» на конце слов. Выглядело, словно шутка, эти странные знаки на концах слов, но Средневековцы никогда не ошибались, а если что-то искажали, как в прозвищах Шафина и Шанель, то умышленно. Генри и на письме обозначал любимый кровавый спорт так, как произносил эти слова.
– Ты уверена?
– Да. Лонгкросс принадлежит его семье. Повезло тебе, – продолжала она. – У тебя, значит, есть шанс пробиться в Средневековцы.
Я так и села на кровать и уставилась на соседку.
– О чем ты?
Разволновавшись, Господи-боже совершенно позабыла принципы и села на кровать рядом со мной.
– Генри де Варленкур всегда приглашает ребят из младшего класса к себе на выходные в охотничий сезон. Если ты отличишься и им понравишься, то в следующем году, когда перейдешь в выпускной, сможешь стать одной из Средневековцев.
Для меня было немалой новостью то, что соседка вообще со мной разговаривает. А еще переварить такое известие. Я замолчала надолго.
– Ты же поедешь? – захлопотала Господи-боже. – Говорят, Лонгкросс потрясающий. Прямо-таки тонет в роскоши.
В кои-то веки сила оказалась на моей стороне, и я ограничилась пожатием плеч. Не хотелось ни в чем ей доверяться. Если Господи-боже хочет что-то про меня знать, пусть ведет себя по-дружески. С другой стороны, мне требовалась информация, так что я слегка смягчила тон.
– «Выезд»? – вслух прочла я. Зная Средневековцев, не удивилась бы, если бы прибыли настоящие кареты, каждая с восьмеркой лошадей, фыркающих, топающих копытами на подъездной дорожке.
– Генри вызывает автомобили из своего имения, – пояснила Господи-боже. – Его егеря доставят вас в Лонгкросс.
Я перевела взгляд с открытки на пылавшее завистью лицо соседки. Если бы на каникулы я могла поехать домой и повидать папу, я бы и думать не стала про Лонгкросс. Но папа оставался в Южной Америке, и мне предстояло отправиться к тете Карен в Лидс. Против тети Карен как таковой я ничего не имею и даже против Лидса, но у нее двое малышей-близнецов, вот они чума. Из-за них я не хотела жить с тетей и в итоге попала в СВАШ.