Сняв с себя кафтан и шальвары, Абдул-Рашид поманил леди за собой. Обхватив ее запястье, султан проворно уложил Арабеллу на кровать и принялся развязывать ленточки сорочки. Оказавшись обнаженной, молодая женщина почувствовала холод и дрожь. На удивление, в покоях государя веяло холодом и сыростью. Дочь герцога попыталась укутаться в меховую шаль, лежащую на низком столике, но повелитель заломил ее руки за спину и принялся жадно целовать. Арабелла почувствовала себя совершенно беззащитной жертвой в руках опытного хищника. Через несколько минут она уже ничего не могла поделать. Султан не применял силу для покорения Арабеллы, не бил, как большинство мусульман, которые таким извращенным способом примиряли непослушных женщин. Его поцелуи были сдержанными и короткими, движения скованными. Дочь герцога не понимала, почему страсть, с которой повелитель набросился на молодую даму, так быстро утихла.
Спрыгнув с ложа, на котором несколько минут пылала неистовая близость, султан принялся удовлетворенно попивать виноградное вино с пряностями. После нескольких полных кубков Абдул-Рашид уже лежал на шелковых подушках. С трудом поднявшись, владыка, совершенно пьяный, проследовал к кровати. Арабелла сидела на бархатных простынях, укутавшись в накидку. Она пыталась сохранять внешнее спокойствие, но не могла. Пальцы судорожно сжимала полы шали, слезы стояли в глазах. Дочь герцога всем сердцем, душой и телом возненавидела человека, который завладел ею так, будто девушка была лишь вещью. От этой короткой близости миледи не почувствовала ни наслаждения, ни зова плоти. Лишь понимание того, что она только ничтожная рабыня, проникло глубоко в сердце.
– Не смейте ко мне прикасаться! – закричала молодая женщина, скрывая свою наготу под шелковой простыней.
Султан насильно притянул девушку к себе, заставляя отпустить полы покрывала. И опять эти ненавистные поцелуи, робкие объятия и бормотание на ухо…. Но на этот раз Арабелла не была намеренна мириться со своим жалким жребием в постели. Лихорадочно она нащупала рукоять ножа за поясом повелителя. Вынув кинжал, дочь герцога вскочила с кровати и завопила голосом раненного животного: – Если Вы сделаете хоть шаг, господин, я клянусь, что Ваша кровь окропит мои руки. Мне терять нечего и я сполна отомщу своему обидчику!
Абдул-Рашид стоял, широко открыв глаза. Такого поведения он не ожидал от наложницы, которая, на вид, была такой беззащитной. Но, увы, молодой человек не испугался этой угрозы. Француженка заметила, как сжались его кулаки, а в глазах запылала ярость. Мгновенно государь набросился на женщину, как тигр на жертву. Мадам де Фрейз не успела опустить нож, как острое лезвие вонзилось в широкую грудь властелина. Кровь струями пробилась из-под тонкого полотна сорочки. Завопив от боли, мужчина стал медленно падать на ковер. Арабелла же стояла на месте, пораженная увиденным. Она собственными руками ранила султана! Быстро натянув платье и скрыв лицо под покрывалом, девушка бросилась бежать прочь. Она ни обращала внимание, ни на слуг, которые несли кувшины с вином, ни на гаремных девушек. И лишь оказавшись в Закрытой галерее, француженка заметила, что подол сорочки изорван, а кинжал остался в покоях султана. Это было весомое доказательство того, что повелителя ранила именно наложница его же ножом во время близости, ибо ни слуги, ни стражники не имели права подходить к государю, когда он оставался сам в своих покоях, ближе, чем на шесть шагов. Но возвращаться туда было опасно. Скрывшись на несколько минут в коморке, дочь герцога смыла с рук пятна крови и выглянула наружу. Как она и предполагала, всем уже стало известно, что повелитель лежит в опочивальни, залитый кровью. Слышались беспокойные выкрики и громкие шаги. Только сейчас мадемуазель поняла, что необходимо обратиться за помощью к леди Роземонд. Разумеется, гордая француженка мало чем могла помочь беглянке из гарема. Но скрыть на некоторое время она ее вполне могла.