Мне по-прежнему не хотелось ехать домой. Я собрался было заглянуть к матери, но передумал, так как знал — она захочет говорить только о том, как ей стало тяжело теперь, когда Элен и Том перестали общаться с нами. Я подумал, не последовать ли за Эмбер до ее дома и потребовать, чтобы она поговорила со мной, чтобы мы смогли разрулить эту кошмарную, чертову ситуацию. Но это, вероятнее всего, ничего не даст, и я окажусь в полицейской машине. Мне было необходимо увидеться с кем-нибудь, кто смог бы помочь мне найти выход из того положения, в котором я сейчас оказался. Хотелось поговорить с кем-нибудь, кто понял бы меня.
Спустя десять минут я припарковался у входа в дом, в котором не был уже больше года. «Времена отчаяния требуют отчаянных мер», — подумал я. Я вышел из машины, закрыл ее и вошел в парадную дверь в вестибюль, пол которого был выложен искусственным мрамором. В лифте я нажал кнопку пятого этажа, вспоминая страх, который всякий раз одолевал меня, когда я учился в старших классах и по выходным дням приезжал к отцу.
Двери лифта открылись, и я вышел в коридор, удивляясь, что там стоял тот же запах, что и раньше, — смесь слегка влажного ковра и хлора. И тут я сообразил, что отца может не оказаться дома. Он мог быть на работе, а мог и проводить где-то время с одной из своих быстро меняющихся пассий. Но я тем не менее подошел к его квартире и постучал три раза и затаив дыхание стал ждать его появления.
— Подождите минутку! — услышал я голос отца и с облегчением выдохнул. Его голос был хриплым и приглушенным, и я подумал, что он, возможно, спал. Он наконец отворил дверь, держась рукой за ручку так же, как это делал я в последний раз, когда он заявился ко мне домой без предупреждения.
— Нет, вы только посмотрите, кто к нам пришел, — сказал он, вскидывая подбородок с вызывающим видом. И на щетине, и на его голове между золотистыми волосами явно просвечивала седина, а кожа на линии подбородка начала слегка провисать. В сентябре ему исполнилось пятьдесят два, и, несмотря на его тренированное мускулистое тело, возраст уже начал брать свое.
— Привет, пап, — сказал я, стараясь стоять ровно, распрямив плечи, не желая показывать, насколько мне плохо. — Я могу войти?
— Зачем? — спросил отец, и мне понадобилась вся сила воли, чтобы не развернуться и не уйти.
— Кое-что случилось Мне нужно с тобой поговорить
— Ты снова обделался на работе?
— Нет, пап. Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
Тон моего голоса, должно быть, убедил его и заставил выражение на лице слегка смягчиться. Он отступил на шаг, жестом приглашая меня войти.