— Помнишь, как ты впервые приехал сюда? — вместо этого спрашиваю я, вспоминая то лето, когда я готовилась поступить в колледж.
Даже несмотря на то, что первые девять месяцев нашей дружбы мы учились в разных школах, мы сблизились во время долгих осенних и зимних вечеров, проведенных за нашим обеденным столом. И во время уик-эндов, когда мы смотрели фильмы ужасов в его доме, потому что моя мама запрещала их смотреть. Развод его родителей был окончательно оформлен весной, и мои мама с папой решили пригласить Лиз и Тайлера провести в июле недельный отпуск в нашем загородном доме. Мы упаковали несколько ящиков со льдом и пластиковые пакеты с едой, уложив в багажники машин еще и спальные мешки, надувные лодки, чтобы спускаться в них по течению реки, и разные игры, в которые мы могли бы поиграть. Тайлер и я ехали в машине моих родителей, а Лиз следовала за нами. Они оба и раньше отправлялись в похожие походы. Но никогда еще не оказывались так далеко от цивилизации.
— Конечно, помню, — отвечает Тайлер. — Ты брала меня с собой в походы по лесу и учила ловить рыбу.
— И еще я учила тебя, как спускаться по реке.
— И ты чуть не утонула, — мягко сказал Тайлер.
И я знаю, что мы оба думаем о том дне, когда моя черная лодка внезапно перевернулась и я попала в водоворот рядом с огромной отвесной скалой. Я помню, как изо всех сил старалась вырваться из затягивающего меня вниз сильного течения. Но мне это не удавалось, и Тайлер одной рукой ухватился за упавшее дерево, а другой ухитрился схватить меня за руку и вытащить из воды.
— Ты спас меня, — говорю я, и на моих глазах выступают слезы.
Воспоминания о таких моментах в нашей дружбе лишь усугубляют весь ужас того, что он сделал в июле. Это только делало еще более ужасным его предательство, усиливало мою боль и заставляло меня чувствовать, что я никогда больше не смогу доверять ни одному мужчине. Тайлер, бывший моим другом столько лет, являлся прямой противоположностью насильнику, каким он стал. По большей части мой мозг был не в состоянии смириться с этим несоответствием. Это сводило меня с ума. То я думала о том, как близки мы были, как часто он поддерживал меня, отказываясь покинуть меня вместе со всеми остальными. То меня приводило в ужас воспоминание о его теле, придавившем меня, о запахе алкоголя, исходившем от него, и об острой боли, которую доставляли мне движения его бедер. Я никак не могла совместить две версии одного и того же человека. Мой мозг упорно твердил, что это не могло быть действительностью.
— Иногда я думаю, что это ты спасла меня, — говорит он. В его зеленых глазах отражается свет от лампы, стоящей на столе рядом с кушеткой.