Я остановился и уставился на елочку, на которую указывала Эмбер. Это было пушистое дерево примерно одного роста с ней.
— Мне кажется, у мамы не найдется достаточно игрушек, чтобы украсить такое большое дерево, — сказал я.
— Она всегда может позаимствовать их у нас, потому что на чердаке хранится не меньше миллиона безделушек, — со смехом отозвалась Эмбер.
Ее щеки раскраснелись от мороза, и на носу ярко обозначились коричневые веснушки. Ее глаза сверкали от смеха. Я был счастлив, что по дороге в питомник мы смогли рассеять напряжение, воцарившееся между нами. Даже если мне пришлось солгать, говоря об их отношениях с Дэниэлом. Я так любил ее, что у меня щемило сердце. И я был готов на все ради нее, готов был сказать что угодно, лишь бы не потерять ее.
— Помнишь, как мы налили вина в кофейные чашки и залезли на чердак, чтобы выпить его? — спросил я.
— Бог мой! — воскликнула Эмбер. — Я совсем забыла про это. Сколько нам было лет?
— Ты училась на первом курсе колледжа, а я заканчивал предпоследний. Это было во время весенних каникул. Мы с ума сходили от скуки и решили попробовать, каково это — напиться.
— Точно. — Она засунула руки в карманы своей огромной лыжной куртки и начала подпрыгивать на месте, очевидно, чтобы согреться. И я с трудом подавил желание обнять ее. — Ты выпил всю чашку одним махом, за тридцать секунд. И так опьянел, что опрокинул коробку с игрушками.
Я поморщился и покачал головой, вспоминая, как коробка с грохотом упала и раздался звон бьющегося стекла.
— Я страшно испугался, что твоя мама убьет меня.
— Но я настояла на том, чтобы ты держал язык за зубами, и мама решит, что коробка свалилась сама по себе. Так оно и вышло. — Эмбер торжествующе посмотрела на меня, и я рассмеялся.
— Ты развратила меня. До встречи с тобой я никогда никому не лгал.
— Фу, ну надо же! — сказала она, ухватив дерево за верхушку и слегка встряхнув его. — Ну, ладно, твоей маме понравится эта елка. Сруби ее, и мы сможем пойти выпить это чертово какао, чтобы не отморозить свои задницы.
— Ладно, ладно, — ответил я, — ты любишь покомандовать.
Я поднял топор, который нес в руке, и склонился над деревом. Потом несколько раз ударил у основания, в то время как Эмбер стояла поодаль, сложив руки на груди и наблюдая за мной.
— Ты хочешь, чтобы я сделала все за тебя, старик? — спросила она. — Я не хочу, чтобы ты поранился.
— Это не смешно, — с улыбкой сказал я.
Именно это я любил в Эмбер больше всего. Она вынуждала меня серьезно относиться к себе. И заставляла меня чувствовать себя так, словно я был лучше.