Было половина второго. Через сорок пять минут правосудие приступит к делу, и квартирка на улице Сен-Шарль наполнится официальными лицами, а полицейские будут сдерживать любопытных, не позволяя им подойти ближе.
— Что вы со мной сейчас сделаете?
Мегрэ ответил не сразу, потому что еще не принял никакого решения.
— Вы меня арестуете? Я понимаю, что вы не можете поступить иначе, однако же клянусь вам…
— Ешьте! Может, кофе?
— Зачем вы все это делаете?
— А что особенное я делаю?
— Заставляете меня есть, пить. Не торопите меня, а напротив, терпеливо слушаете. Не это ли называется у вас — «ловить на ласку»?
Мегрэ улыбнулся.
— Я только пытаюсь упорядочить некоторые факты.
— И заставить меня говорить?
— А я ведь не очень настаивал.
— Сейчас я чувствую себя немного лучше… — Он съел пирожное и закурил сигарету. Его лицо слегка порозовело. — Но я не в силах вернуться туда, увидеть это снова.
— А каково мне?
— Ну, это же ваша профессия. Кроме того речь ведь идет не о вашей жене.
Бредовые идеи внезапно сменялись вполне здравыми рассуждениями, слепой страх отступал перед логическими доводами.
— Странное вы существо.
— Потому что я — откровенен?
— Мне бы тоже не хотелось, чтобы вы болтались, мешая всем, когда приедет прокуратура, и уж совсем ни к чему, чтобы журналисты мучили вас своими вопросами. Когда мои инспектора прибудут на улицу Сен-Шарль — кстати, они, наверное, уже ждут нас там, — я отправлю вас на набережную Орфевр.
— В одиночную камеру?
— В мой кабинет, где вы благоразумно подождете.
— А потом, что будет потом?
— Зависит от обстоятельств.
— Что вы имеете в виду?
— Пока я знаю меньше, чем вы. Ведь я не осмотрел тело и не видел оружия.
Их беседа сопровождалась звоном стаканов, приглушенными голосами, суетой официантов.
Выйдя из ресторана, оба словно заколебались. Сидя в бистро, они какое-то время были отгорожены от людей, от повседневной жизни, шума голосов, от всего привычного.
— Вы мне верите?
Рикен задал вопрос, не осмеливаясь взглянуть на Мегрэ.
— Ваш вопрос преждевремен. Смотрите-ка! Мои люди уже здесь…
Он увидел одну из машин Уголовной полиции и небольшой грузовой автомобиль научно-технической экспертизы; среди людей на тротуаре Мегрэ заметил Лапуэнта. Толстяк Торранс тоже был здесь, ему-то комиссар и вверил своего спутника.
— Отвези его на набережную Орфевр, устрой в моем кабинете, сам оставайся с ним и не удивляйся, если он заснет. Он две ночи не сомкнул глаз.
Вскоре прибыл автобус санитарной службы города Парижа. Во дворе стояли в ожидании группы людей, Их с интересом рассматривали любопытные, которых оттесняли полицейские в форме.