Приказание о выходе спасателя «Золотой» на оказание помощи подводной лодке было получено непосредственно врио начальника АСС 7-го ВМФ капитаном 1-го ранга Федяевым от начальника штаба 7-го ВМФ контр-адмирала Радионова в 19 часов 17 декабря 1952 года. «Золотой» вышел по назначению через 53 минуты после получения приказания.
Общий сигнал об аварии согласно «Инструкции по оказанию помощи» по главной базе не давался.
Из воспоминаний вице-адмирала в отставке В. Круглякова: «Я принимал на эскадренном миноносце «Верткий» дела и должность командира башен главного калибра. Не успел еще принять дела, как в одну из ночей на эсминце была сыграна «боевая тревога», на корабль прибыл начальник штаба 7-го флота контр-адмирал Родионов и после экстренного приготовления к бою и походу корабль вышел в море.
Мы узнали, что находившаяся на испытаниях после завершения ремонта подводная лодка типа «С» не вышла на связь и не возвратилась в установленное время в базу. Вместе с другими силами флота (аварийно-спасательные суда, авиация, разведывательные корабли, силы и средства берегового наблюдения и радиоразведки) корабль начал поиск подводной лодки в назначенном квадрате. Стоял ноябрь, погода не способствовала поисковым действиям — постоянно штормило, один за другим шли снежные разряды, ухудшая и без того плохую видимость.
На ходовом мостике, почти не спускаясь вниз, находились командир корабля капитан 2-го ранга Г. Ярышкин и начальник штаба флота контр-адмирал Родионов. Каждые 4 часа сменялись вахтенные офицеры. Вахту несли наиболее опытные: командир артиллерийской боевой части старший лейтенант Вениамин Малиновский, командир минно-торпедной боевой части старший лейтенант Юрий Лилеин и я. Хотя я служил на «Вертком», как говорится, без году неделю, командир корабля, познакомившись с моей подготовкой и участием в дальних походах, без проверки допустил меня к ходовой вахте. Весь экипаж «Верткого» понимал тяжесть случившегося. Все мы вполголоса, оценивая обстановку все же не теряли надежду на благополучный исход. Особенно тяжело переживал случившееся контр-адмирал Родионов, в прошлом подводник. Ночи сменялись днями, постепенно таяла надежда на успех нашего поиска, все тяжелее становилось на душе от мыслей о происходящей на наших глазах трагедии; Заканчивалось топливо, корабль получил сообщение о том, что Гавань замерзала.
И все же контр-адмирал Родионов не принимал решение на возвращение корабля. «Мы — ее последняя надежда», — услышал я его фразу, сказанную капитану 2-го ранга Г. Ярышкину, когда тот докладывал адмиралу о том, что топливо подходит к концу. Понимая, что при расследовании этого чрезвычайного происшествия, будут тщательно изучаться все документы корабля, особенно вахтенные журналы, Контр-адмирал лично контролировал записи в вахтенном журнале каждые 4 часа, после заполнения вахтенного журнала сменившимся вахтенным офицером.