— Звездного неба тебе, красавица, и пусть твоя чаша полнится вином и пряностями, — поприветствовал меня сидящий на циновке старик с дочерна загорелым лицом.
— И вам того же, — на всякий случай пожелала я, надеясь, что на этот раз обойдется без нарушения трех тысяч бармийских правил вежливости. Торговцы переглянулись, самый молодой из них хихикнул, но бить меня не стали, и я вздохнула с облегчением, хотя делать это было рано.
— Присядь, красавица, выпей с нами горячего чая, — улыбнулся старик, выразительно подстилая циновку.
— Чая? — хотелось бы думать, что загар скрыл бледность моего лица. — Если только немного…
Чашки передавали по кругу младшему из семьи торговцев, который наливал в них зеленый напиток из стоявшего в центре странного агрегата. Местная разновидность чайника притягивала мой взор, и я уже представила, как подобная штука смотрелась бы на «Пилигриме». Сосед слева заметил мой интерес и помог выяснить, что непознанный объект именуется «самоваром», и неожиданно мы развернули целую дискуссию на тему подобного рода приспособлений, к которой постепенно подключились и остальные торговцы. Время шло, но я помнила о пожелании сая. Теперь, когда внимание слушателей было захвачено мной чуть более, чем полностью, я изложила суть моих поисков, начав, естественно, с университета.
— Зачем такую красивую девушку интересуют какие-то университеты? — принялся было за старое один из торговцев, но старший шикнул на него, и серьезно посмотрел на меня.
— Мы мало что знаем о Мажестике, варья, так как пески Пестрого моря для нас запретны, и никто из присутствующих здесь не забирался в них достаточно далеко, чтобы что-то узнать. Если же кто и находил его следы, то обратно со своей вестью он не возвращался. По крайней мере, кроме Охотника.
Я почувствовала, как от дыхания электромагии у меня зашевелились волосы.
— Кто такой Охотник?
— Я расскажу тебе историю об охотнике. Говорят, однажды в Лаз-Нари появился человек с красной кожей.
— С красной кожей? — не удержалась я от восклицания. — Это как-то связано с культом Алого Потока?
— Не погоняй моих лошоверов вместо меня, — цыкнул рассказчик. — Спешить — не значит сокращать путь. Но да, это связано с культом Алого Потока и не им одним. Множество здешних верований основываются на истории об Охотнике, но есть и те, что куда древнее.
— Дети песка? Ой, прошу прощения!
— Лошовер не виноват в том, что у него два горба, — покачал головой старик, и я живописно изобразила руну молчания на губах.
— И ты опять права, — как ни в чем не бывало, продолжил рассказчик. — Дети песка — малоизвестный и старый культ, но не мне о нем рассказывать. Что же касается того мужчины… Его посчитали священным и по традициям того времени решили принести в жертву демонам пустыни. Обычно человека пеленали и спускали в море, где он становился добычей течений и демонов, если им была угодна такая жертва, но в ту ночь все было не так. Когда жертву только собирались перебросить через парапет в пустыню, пески встали дыбом и началась буря, которую мало кто сможет описать, ибо земля стала небом, а небо наполнилось песком. В ту ночь многие источники воды в Лаз-Нари оказались засыпанными, и с того времени начался упадок города.