Никита выложил на стол кошель с зубами лешака – тридцать семь штук.
– Химичкам в Орежске продай, меньше пятнадцати чеков за зуб не соглашайся. Они на зелье силы идут. Берут его охотно, недорогое оно, – посоветовал Игнат.
Никита кивнул, было видно, что парню наплевать на эти зубы.
– Как же так, Игнат? Ты же сказал, все будет просто. – Он с болью посмотрел Демидову прямо в глаза.
– Я ж не знал, что вы толпой, как бараны, полезете в чащу на его территорию, где он имеет силы? Думал, подстережёте на опушке и расстреляете. Да еще лесовики. Так попасть, надо уметь. Непростой это лешак, если он может приказывать нелюдям другого вида, большая редкость. Тела вынесли?
Никита покачал головой.
– Трупы там оставили, отправили за ними мужиков. Только Тару принесли, дышала она еще, ей сейчас местная знахарка занимается. Как же теперь, если помрет? Пограничный без магички? Госпожа волшебница, посмотрите ее, может, жива еще? – И тут парень заплакал.
– Не реви, – повысил голос Игнат. Он чувствовал за собой вину, что отправил этих сиволапых мужиков охотиться на очень сильную нелюдь. Он действительно не думал, что они полезут туда, где он сильнее всего. – Кира, сходи, глянь магичку. Может, реально выкарабкается? И Никиту подлечи. А потом уж собой занимайся.
Волшебница поднялась и посмотрела на парня.
– Где живет знахарка?
– Налево три дома, проулок, и еще два, справа у него венец красным выкрашен, – немного оживившись, с надеждой объяснил трактирщик.
Кира кивнула и скрылась за дверью.
– Варвара, – позвал Демидов подавальщицу, – неси водки бутылку, господину трактирщику выпить нужно. И раны обработать, пока им волшебница не занялась.
Варвара появилась минуты через три, неся поднос с бутылкой, двумя стаканами-сотками, кое-какой закусью и чистыми бинтами. Вдвоем с Игнатом они обработали обе раны и забинтовали их, все равно Кира снимет, как вернется. Потом молча выпили.
На улице послышались злобные голоса, много, человек двадцать шли в сторону постоялого двора. В зал вбежала Варвара.
– Господин егерь, там народ снаружи, со старостой во главе, вас требуют, злющие.
Никита порывался подняться, но Игнат остановил его.
– Сиди на жопе ровно, боец, я разберусь, – он поправил кобуру на бедре, – и постараюсь никого не убить.
Распахнув дверь, Демидов вышел на улицу, оглядывая собравшийся народ в количестве человек пятидесяти, баб и мужиков поровну.
– Что за митинг? – рявкнул он.
Народ еще несколько секунд по инерции гудел и бухтел, потом притих, уставившись на Демидова. Одно дело, когда ты вышел на улицу поорать против егеря, и другое дело, когда к тебе выходит вооруженный охотник на нелюдей, готовый к бою.