Белла Стански — сестра местного доктора; была она замужем за одним журналистом, который купил себе венгерское имя и стал зваться Аладаром Халапом. А вскоре из журналиста стал он редактором модного еженедельника да еще одной театральной газеты; вот тогда-то и показалось ему мало жены. Или много. Это ему одному известно… Ну, это и неважно; Гашпару Бору, когда он думает о Белле, вспоминаются почему-то балы в аннин день. Почему балы и почему в аннин день, если он никогда на таких балах не был? Начинал он свою карьеру совсем не в той среде, где эти балы были приняты. В общем-то, из низов он вышел. Отец его был полицейским унтер-офицером, мать соответственно унтер-офицерской женой — да мало было этого, чтобы его на комитатские балы приглашали в аннин день. Теперь дорос он до этих балов. Только вот стареет уже; к тому же балы давно вышли из моды.
Адвокат он с хорошим чутьем. Если возьмется за какое-нибудь дело, вгрызается в него мертвой хваткой: что ухватит, не отпустит. И всегда старается, чтобы клиенту дело обошлось как можно дешевле, а потому при любой возможности пытается примирить противников еще до судебного разбирательства. Для того и послал он письмо Ферко Жирному Тоту. Не потому, конечно, что деньги его пожалел, а чтобы своему клиенту, Красному Гозу, расходы уменьшить. Вдруг удастся припугнуть Жирного Тота…
Долго думал Ферко: идти ему пешком или на телеге поехать. Лошади, правда, устали; вчера целый день навоз на них возили, а перед этим пахали еще. Да пешком — далеко все ж таки, километров шестнадцать или восемнадцать. Ну не беда, дойдет он и пешком. Разве что велосипед у кого попросить… велосипед — он и корма не просит. Прислонишь его к стене, он себе и стоит.
— Слышь-ка, Михай. Дай мне велосипед, в Нешту съездить, — говорит он Михаю Бану, старшему брату Пишты Бана. Михай — сапожник, у него велосипед есть, и живет он через три дома от Тотов.
Мишка Бан прикидывает, много ли Тоты ему на починку приносят, можно ли на них что заработать. Однако с Жирных Тотов дохода не будет: им никакой сапожник не нужен. Черт с рогами им нужен.
— Э-хе-хе… Ференц. Велосипед — машина дорогая, — говорит он, почесывая в затылке. — А у вас лошади, целых три, оседлай одну да и поезжай.
— Ты меня не учи, что мне с лошадьми делать, — ворчит Ферко, в сторону глядя. Потому что на то хватает у него смелости, чтобы грубость кому-нибудь сказать, но чтобы при этом еще и в глаза смотреть, на это у него смелости нет.
Однако Михай Бан — сапожник с лицензией и себя уважает, так что каждое невежливое слово принимает как оскорбление профессии. И потому отвечает Жирному Тоту по всем правилам. Насчет того, что он ему советует с лошадьми сделать, со всеми по очереди. Кулак, правда, в кармане держит, но выходит из ворот к Ферко, вплотную к нему становится.