Тогда-то и решил он стать старостой.
— Господи милостивый. Ох, господи милостивый, — запричитала старуха, когда явился он домой. Больше и слов у нее не нашлось, лишь передник подняла к лицу, высморкаться.
— Чего скрипишь?.. Геза дома?
А баба глядит на мужа и принимается реветь в голос. Потом вдруг перестает, вытирает передником нос, поворачивается, ни слова не говоря, и уходит в сад.
Ну а Геза как раз дома был, и не то чтобы совсем случайно. В полицию его нынче вызывали, к десяти часам. Зимой еще ружье у него отобрали… да ружье — это что! Никто про него не докажет, что он с тем ружьем охотился… Вызывали его за то, что в конце зимы вдруг стал он таскать откуда-то безголовых фазанов десятками; сколько он этих фазанов раздарил по деревне — не сосчитать. Вот насчет этого и пробовали полицейские дознаться.
— Где вы их брали? — спрашивают.
— Где? А там, на снегу валялись.
— В ивняке, что ли?
— Ну да. Кто-то им головы отгрыз, потому как мерзли они, бедняжки, и улететь не могли, видать… так что не оставлять же их там! Верно, господин унтер?
— Сердце у вас доброе, я вижу… — смотрит на него унтер. Ничего не может больше придумать. Если все это так — а как же еще может быть? — то нельзя его наказывать. Остается доложить начальству: пусть делают с ним, что хотят. Или что могут.
Так что Геза пришел домой веселый и дома еще долго смеялся. Сложит ладони ковшичком, приложит ко рту, будто на морозе греет, и хохочет. Звук раздается, как из старого бидона. Ишь, поймать его захотели. Не на того напали. Думают, они умнее его. Черта с два! Это полицейские-то? Да он и самого исправника вокруг пальца обведет, если надо. Хе-хе-хе…
Кто-то, скажем, открыл порох; еще кто-то — Америку… А вот нашелся человек, который открыл, как фазанов с дерева снимать, сразу без головы. Проще простого это. Как белье с веревки. Берешь ножницы на длинном шесте, которыми ветки на деревьях обрезают, идешь в ивняк, и — чик, чик. Падают фазаны на снег один за другим. Просто и ясно, как порох. Или как Америка. Или как божий день.
Ружье, вишь, у него забрали… И черт с ним, с ружьем. Он и без ружья больше добудет дичи, чем любой охотник. Потому что зайцы сами, можно сказать, в силки, в ловушки лезут, а фазаны сидят на деревьях, нахохлившись, мерзнут и ждут, чтобы их поймали. Лучше всего получаются силки из струн бандуры. А особенно — из струны «ми». Любо поглядеть! Выходишь в поле, берешь с собой капустную кочерыжку, да колышек, да струну «ми» — и все дела.
Можно еще к стогам приманивать зайцев…
А ружье — черт с ним.
Конечно, ружье — тоже штука хорошая… Вот если вернется Пер, кузнец… Стержень стальной у Гезы есть уже, и приклад подобран…