— Жалеешь поди, Йошка? — смотрит на него хозяйка.
— О чем?
— О том, что Марику упустил?
— А чего жалеть, — говорит Красный Гоз, хотя сам знает, что говорит неправду. Он потому и переспросил, чтобы имя Марики услышать.
Возвращается в корчму, но не сидится ему, неспокойно на сердце. «Скоро вернусь», — говорит он приятелям и уходит.
Хорошо еще, что не пустила его Илонка на свадьбу. На чигу пустила, а на свадьбу уже нет. Думала, видно, кое-кому этим досадить. Идет Красный Гоз к Илонке.
А Илонки нет дома. Ушла к крестной матери, шить, говорит старый Киш. Красный Гоз знает: не шить она ушла, а посмотреть на свадьбу. Нынче все на свадьбу посмотреть хотят, и званые, и незваные; только ему нельзя ни пойти туда, ни даже взглянуть издали.
Бродит Красный Гоз по деревне, места себе не находит.
А свадьба меж тем все ближе подходит к главному моменту. Уже привели невесту в дом, и гости ненадолго разошлись, чтобы собраться к семи часам на свадебный ужин.
А свадебный ужин — дело большое.
Целый день пили люди зеленое вино, которое, как всем известно, штука крепкая. Коли наберешься сверх меры, так и глаза поперек. Газеты вот все пишут, что в будущем, мол, не следует виноград сажать. А почему? Вино из него крепкое получается, и ни укрывать его на зиму не надо, ни обрызгивать — так почему ж не сажать? Чтобы у мужика вина не было? Некоторые говорят: потому, дескать, виноград нельзя разводить, что в вине яд содержится. А какой же это яд, если человек от вина только веселым становится?
С ужином хлопот у хозяев по горло, потому что гостей много, а места мало. Еще одну горницу надо освобождать. Так что столы накрывают сразу в трех горницах. В одной — для господ, в другой — для гостей посолиднее, в третьей — для молодежи, для родственников. Эти не обидятся.
Парни, которых прислуживать позвали на свадьбу, разносят ложки, миски; каждому гостю ставят по миске и кладут по ложке. Другие нарезанный хлеб таскают. Только в господской горнице по-другому: там еще и вилки кладут. И ножи. А на всех ножей да вилок где ж набраться?
— Эй, сюда еще ложку! — кричат то там, то здесь.
Рассадить гостей — тоже дело нелегкое. Рассаживать ведь надо по рангу, чтобы никто не обиделся. В угловой горнице, между окнами, жених и невеста сидят. Рядом с ними — два свата, с другой стороны до угла — самые уважаемые, пожилые гости, а от угла вдоль стенки — кто придется. Словом, как-то все умещаются, хоть и вплотную друг к дружке. Лишь одно-единственное место пока свободно. В углу. Никто туда садиться не хочет. Теснятся, умащиваются, кто как может, — а угол все пустым остается.