СПОСОБНОСТЬ К ТВОРЧЕСТВУ.
Высшая форма социального воплощения разумной формы жизни — создание коллектива. Коллектив многократно умножает созидательные и разрушительные возможности любой формы разумной жизни. Коллектив, планирующий грабить и убивать, будет делать это более эффективно, чем отдельные его члены, которые станут грабить и убивать поодиночке. Коллектив, собравшийся строить, сделает это лучше, быстрее и эффективнее, чем одиночка или толпа. Стадо травоядных, сплотившихся в коллектив с распределением ролей и выставивших заграждение из рогов, легко отразит атаку крупного хищника и даже стаи хищников.
Коллектив, созданный из представителей одной формы разума, продемонстрирует высшую эффективность. Захват мировых финансов иудо-семитской формой разумной жизни, скрупулезно блюдущей расовую чистоту, — тому доказательство. Но коллектив, созданный из представителей разных форм разумной жизни, искренне считающих себя ЛЮДЬМИ, добивается куда меньших результатов, если не учесть фактор фундаментального различия в природе гоминидов и не сделать на него поправку.
Чаще всего представители всех форм разума способны пожертвовать собственными интересами в интересах более высокой общности — семьи. Меньшее количество — ради коллектива, еще меньшее — ради страны или абстрактного человечества. Большинство форм разумной жизни на планете неспособно жертвовать личными интересами во имя общественных, так как этому противоречит и препятствует их внутренняя природа, закодированная в структуре витального поля.
В природе самца любого вида разумных — отдать последний кусок хлеба самке или детенышу, но он равнодушно пройдет мимо чужой самки или чужого детеныша, если это не запрограммировано в его полевой форме иначе.
Другое дело, что представители хищных форм жизни и разумные падальщики легко способны жертвовать чужими жизнями или ресурсами во имя собственного коллектива, ибо создание коллектива под достижение конкретной цели — это форма социального созидания большинства разумных форм. И тем не менее, коллективные интересы у большинства занимают вторичное положение перед собственными, а сам коллектив воспринимается как инструмент для исполнения личной миссии или достижения собственной цели.
Особенно привержены коллективному созиданию представители китайской формы монголоидов и, конечно же, собственно люди. Но в отношении к коллективу между этими формами разумных наблюдается существенная разница. Представители «китайской формы» разумной жизни способны в коллективе раствориться без остатка, подчинив себя устоявшейся иерархии и установленному распорядку, но при этом еще и умудряются свято блюсти интерес собственный. Вообще, китайская форма разумной жизни во многом крайне эффективна в достижении своих целей именно потому, что является едва ли ни наиболее единокровной в расовом воплощении. Если сделать поправку на исторические фальсификации, то подобная чистота скорее обусловлена именно тем, что китайский монголоид, как и японский, относится не к древней, а к наиболее молодой форме разумной жизни, появившейся на планете совсем недавно и еще не растратившей свою чистоту.