Чем ближе он к Горогу, тем больше я беспокоюсь. Аватар выглядит совершенно спятившим. Может быть, в реальном мире он и нормальный, но здесь, в OW, он находится в полном исступлении.
Мы подбегаем к Горогу одновременно. Обитатель утеса даже не позаботился вытащить у себя из плеча мой кинжал, поэтому я сам делаю это за него. Он, кажется, вообще не замечает моего присутствия. Протиснувшись мимо меня, он набрасывается на Горога, сбивает его с ног и принимается прыгать на его груди, словно бешеный пес. Затем он неистово обшаривает скудную одежду великана в поисках чего-нибудь ценного. Обнаружив алмазы, он сгребает их в кулак, после чего оскаливает зубы и нацеливается на яремную вену своей жертвы. Я ловлю его в удушающий захват прежде, чем он успевает прокусить кожу. Он яростно отбивается кулаками и ногами, но в конце концов теряет сознание, опускается на колени и валится ничком поверх Горога.
Переводя дух после схватки, я осторожно изучаю худое жилистое тело, лежащее на мощной груди великана. Вот, должно быть, что происходит, когда плохо заботишься о своем аватаре. Житель утеса выглядит чудовищно запущенным, словно его владелец провел годы в концлагерях или на необитаемом острове. Я спихиваю его с тела Горога, и отобранные у великана алмазы сыплются из его рук на траву, рядом с упавшим луком и колчаном, полным стрел.
Должно быть, почувствовав отсутствие тяжести на своей грудной клетке, Горог вздыхает.
– Ты в порядке? – спрашиваю я его.
– Бывало и лучше, – отвечает великан, садясь и вытаскивая стрелу из бицепса.
Видно, что ему очень больно. Должно быть, стрелы нанесли ему серьезные повреждения.
– По крайней мере, этот парень был так любезен, что оставил тебе сувенир, – неуклюже шучу я, протягивая великану оброненный пещерным жителем лук со стрелами.
Рассыпанные по земле алмазы призывно сияют, но ни один из нас не осмеливается до них дотронуться. Я убью этого Обезьяна, когда мы вернемся к саду. У меня нет сомнений, что на драгоценности было наложено какое-то проклятие или чары.
Внезапно я слышу вдалеке пронзительный визг обезьян, и меня охватывает паника.
– Поднимайся, – говорю я Горогу. – Мы должны вернуться к Кэроль.
Как я мог оставить ее наедине с одним из Детей и шайкой обезьян-убийц!
Из Горога по-прежнему торчат полдюжины стрел, но он не оспаривает мой приказ. Послушно он поднимается на ноги, и мы спешим обратно.
Однако Кэроль нигде не видно. Обезьяны сгрудились вокруг одного дерева, издавая пронзительные вопли. Подняв голову, я вижу, что двое тварей карабкаются по веткам к вершине дерева, зажав в зубах примитивные каменные ножи. Я подбегаю к стае, и вопли резко смолкают. Внезапно я обнаруживаю, что все обезьяны злобно уставились на нас.