– Как ты поняла, что это я?
– Смеешься? Ты выбрал для своего аватара точно такой же нос. К тому же девушка, которая была с тобой, назвала тебя Саймоном.
– Это была Кэт.
– Да, я так и поняла. После происшествия на фабрике я увидела способ, как мы можем друг другу помочь. Ты хотел спасти Кэт. Я хотела убить Магну. Все, что было нужно, – это чтобы ты убил его и провел Кэт через выход в пещере. С отключенным диском она была бы в безопасности, пока ее тело не удалось бы спасти.
Я не сразу соображаю, кто такой Магна. Потом вспоминаю: это имя того красного великана внутри ледника.
– Не врубаюсь. Зачем тебе было нужно, чтобы я убил Магну?
– Это тот, кого называют Создателем.
Пожалуй, это кое-что проясняет, но я все равно не могу понять, почему Бусара так хочет его смерти.
– Разве Создатель не часть игры?
– Нет, – отвечает она. – Магна – это аватар Майло Йолкина.
Внезапно я ощущаю себя невероятно глупо. Мне следовало бы давным-давно провести эту параллель, но я думал только о спасении Кэт. Потом мне приходит в голову еще кое-что.
– То есть ты солгала, – говорю я Бусаре. – Ведь это ты мне сказала, что Создатель – часть программы.
Бусара нервно сглатывает. Видимо, чувствует, как я киплю.
– На данный момент так и есть. Майло все время проводит в Otherworld. Он почти не снимает диск с головы. Игра затянула его полностью; он часами просто сидит в этой пещере, придумывая, как исправить свое творение. Убить его аватара – единственный способ остановить этот проект.
– Но если он играет с диска, то, убив его аватара, я могу…
Я замолкаю. Информация стремительно складывается в моей голове, и получающаяся картина выходит невероятно бредовой.
– Так вот почему ты прислала мне диск? Ты хотела, чтобы я по-настоящему убил Майло Йолкина?
– Да, – признает она, хотя в ее голосе не слышно особой гордости этим фактом.
– Потому что ты думаешь, что он убил твоего отца?
Бусара досадливо встряхивает головой. Кажется, ей не нравится, что ее план целиком списывают на месть.
– Мой отец не единственный, кого убил Майло. Подумай обо всех тех, кто был вынужден принять участие в бета-тестировании диска. О таких людях, как Кэт, Кэроль или Горог, – Майло использовал их как подопытных кроликов! Я почти уверена, что у большинства пациентов, участвующих в тестировании, вообще нет никакого «синдрома запертого человека».
– Это точно. Но есть ли у тебя доказательства? – спрашиваю я.
– Судя по папиным файлам, диск погружает людей в состояние, похожее на сонное оцепенение. Во сне люди не могут сознательно контролировать свое тело, но это не всегда значит, что они не двигаются или не разговаривают. Помнишь ту ночь, когда ты встретил меня в больнице, в палате Кэт? Я тогда проткнула ее капельницу, и, как только жидкость вытекла, Кэт заговорила, верно? Так вот, люди с «синдромом запертого человека» говорить не могут. Я думаю, что Компания держит их на наркотиках. Они подмешивают что-то в физраствор или в лекарства, отчего пациенты остаются парализованными. Я уверена в этом.