– Что происходит? Что вы сделали с Линдой? – выпаливаю я.
– Что я сделал с Линдой? – переспрашивает он изумленным тоном, поднимаясь с места. – Моя жена по собственной воле отправилась на излечение в психиатрическое учреждение. Это произошло вчера. Болезнь нашей дочери тяжело сказалась на ней, и она боится, что может причинить себе вред.
Если это и правда, видно, что это не особенно его беспокоит. Я жалею, что у меня под рукой нет скальпеля. Могу поручиться, что если вскрыть этого говноеда, внутри не обнаружится ничего, кроме пружинок и рычагов. Ни у одного человеческого существа не может быть настолько безупречной позы – и настолько холодного сердца.
– Мне нужны доказательства, что она действительно оставила Кэт под вашим присмотром, – говорю я.
– Мистер Гибсон предоставил нам все необходимые официальные бумаги, – заверяет медсестра.
Впервые за все время я искренне жалею, что здесь нет моих родителей. Без хорошего юриста у меня нет никаких шансов выиграть это сражение. А пустая перепалка с этим солдафоном не принесет ни Кэт, ни мне никакой пользы, а также не поможет мне выяснить, какого черта здесь происходит.
Я перевожу взгляд на мистера Гибсона.
– Могу я поговорить с вами с глазу на глаз? – спрашиваю я, сбавив тон.
– Конечно, – дипломатично отвечает он и кивает медсестре. Легко быть великодушным, когда знаешь, что ты победил.
Медсестра с охранником выметаются из палаты. Уэйн становится в позу супергероя – грудь навыкате, руки скрещены, ноги расставлены, – и я понимаю, что у меня нет ни единого шанса убедить его в чем-либо.
– Вчера Кэт заговорила, – начинаю я.
– Спасибо, что ставишь меня в известность. – Это звучит как автоответчик на каком-нибудь корпоративном номере. – Я сообщу докторам. Что-нибудь еще?
– Диск Компании необходимо удалить. Он вызывает у нее панику.
– Хорошо. Я сообщу докторам и об этом тоже.
Ни от одного моего слова не будет никакого толку, теперь я это вижу. Все, что я говорю, просто отскакивает от него, как горох. Этот самоуверенный коротышка в своей застегнутой на все пуговицы рубашке и идеально отутюженных брюках абсолютно непрошибаем.
– Вам нет никакого дела до Кэт, верно? – спрашиваю я.
– Не беспокойся, сынок. – Он легонько хлопает меня по плечу и направляется к двери. – Дальше мы обойдемся без тебя.
– Подождите! – Я протягиваю руку, чтобы остановить его, и он рывком разворачивается. Его верхняя губа слегка приподнимается, взгляд переходит от моей руки к моему лицу. Это очень похоже на рычащего пса. Я резко отдергиваю руку, не успев дотронуться до него, словно ребенок, едва избежавший собачьих зубов.