– Ну, вроде бы я все сказал, – пробормотал Кирос словно про себя.
Он раздавил в пепельнице окурок и снова выпрямился. Он стоял рядом с Навиа, который был выше его на полголовы. Фалько заметил, что оба как бы пребывают в нерешительности. Наконец Кирос едва ли не застенчиво протянул руку, и офицер ее пожал. Они смотрели друг другу в глаза.
– Желаю удачи, капитан, – сказал Навиа. – Увидимся там…
Кирос кивнул задумчиво. Мыслями он был уже в туманной полутьме.
– Да. Вероятно.
Туман окружал дрожащими нимбами огни редких фонарей в порту, и отблески ложились на влажный асфальт. Остальное тонуло в сером сумраке, к которому подступало кольцо настоящей непроглядной тьмы.
Сунув руки в карманы, подняв воротник плаща, Фалько с мокрыми от измороси волосами и лицом стоял возле портального крана и смотрел, как снимается со швартовов «Мартин Альварес» – с миноносца, на котором уже зажгли ходовые огни, долетало негромкое гудение машин. Свинцово-серый силуэт медленно отдалялся от причала: из-за безветрия и влажности черный дым из труб неподвижно висел в воздухе, сливаясь с ночной темнотой. Корабль разворачивался левым бортом к морю, открывая глазам Фалько орудие на юте и набухшее влагой, вяло свисающее красно-желтое полотнище кормового флага.
Фалько был тут не один. За выходом «Мартина Альвареса» наблюдали караульные жандармы, собравшиеся у кнехтов и за колючей проволокой, которая оцепляла место швартовки. Стояли поблизости и человек десять моряков с «Маунт-Касл», которые сошли на берег поглазеть на такое зрелище: остальные столпились на носу у якорной лебедки. Под фонарями, едва справлявшимися с туманом, виднелись неподвижные фигуры в беретах и фуражках: матросы – кто в темных бушлатах, кто в свитерах – покуривали мрачно и молча. Смотрели, как отваливает от стенки вражеский корабль, который через несколько часов встретит их в открытом море и приведет в исполнение смертный приговор.
Чуть раньше Фалько увидел, как в последний раз переглянулись моряки с миноносца и с «Маунт-Касл»: первые суетились на палубе, подгоняемые командными выкриками и трелями боцманских дудок, вторые наблюдали, как убирают сходни и отдают швартовы, с которых струями лилась вода. Ни те, ни эти не произносили ни слова, только посматривали время от времени друг на друга да взмахивали порой руками, и Фалько издали не мог понять, прощаются они или грозят. Но вот – это он видел ясно – двое матросов с миноносца, обернувшись к «Маунт-Касл», торопливо и едва ли не воровато вскинули ладони к околышам. Но никто не отдал им честь в ответ.