– Совершенно верно.
За окнами еще была ночь. В щель между неплотно задернутыми шторами проникал свет – на фасаде дома напротив горела неоновая реклама портвейна «Сандеман». Фалько в наброшенном на голое тело халате Бриты Моура сидел в кресле и курил, рассматривая спящую женщину. Радиаторы поддерживали приятное тепло, и Брита спала крепким сном, отбросив одеяло. Фалько слышал ее глубокое и ровное дыхание. Она лежала на спине, разметавшись, в позе, которая для всякой другой, не такой красивой женщины, не с таким точеным телом показалась бы вульгарной. Слабый свет, словно просеянный сквозь лиловатую кисею, обрисовывал его великолепный рельеф, что-то выделяя, что-то оставляя в тени. Под темной порослью лобка открывалась меж раскинутых бедер головокружительно влекущая лощина. Прежде чем подняться с кровати и закурить, Фалько мягко погрузил в нее пальцы правой руки и извлек их наружу увлажненными его собственной спермой.
Он холодно размышлял о человеке, которого убил на Алфаме. Размышлял – в силу привычки и по профессиональной необходимости – о веществах текучих и жидких. О том, как булькает воздух, смешиваясь с кровью, хлынувшей из рассеченного горла. О том, с какой ужасающей легкостью опорожняется человеческое тело, с какой необратимой стремительностью выплескиваются из него пять с лишним литров крови – и унять этот поток, зажав рану, затампонировав ее, стянув жгутом из подручных средств, не получится. И в очередной раз спросил себя, как удается выживать всем, кто пытается жить, не обращая внимания на это – на тот непреложный факт, что одним взмахом клинка, перехватывающего глотку, можно превратить великолепное тело женщины, спящей в нескольких шагах отсюда, в окровавленную мясную тушу.
Он раздавил в пепельнице недокуренную сигарету и поднялся, потирая ноющую поясницу, – Брита Моура, надо ей отдать должное, была женщина энергичная. Очень энергичная. Завязав пояс халата, босиком дошлепал по паркету к стулу, на спинке которого висел его пиджак. Вытащил из кармана конверт и пошел в ванную, зажег свет. Мгновение разглядывал в зеркале квадратный подбородок, где за ночь уже проступила щетина, черные растрепанные волосы, упавшие на лоб, серые жесткие глаза с еще расширенными зрачками – Брита часа два назад угостила его кокаином. Во рту было сухо и гадко.
Он пустил воду, с жадностью сделал большой глоток и после этого достал из конверта проспект «Норддейчер Ллойд, Бремен». Восьми часов не прошло, как два человека уже поплатились жизнью за этот документ – на первый взгляд такой малозначимый. Довольно долго и очень тщательно Фалько изучал названия судов и расписание маршрутов, но так и не заметил какой-то особой отметки или значка. Потом поднес к носу и понюхал бумагу. Результат исследования вызвал у него улыбку.