Ягодицу тут же обжёг звонкий шлепок, заставив дёрнуться, а через мгновение настойчивые пальцы снова прикоснулись к чувствительной точке, нажав на неё. Лиля охнула от неожиданности, вспышка ощущений на мгновение заставила отвлечься, но ровно до момента, как Карл одним движением вогнал гладкий ствол до конца. Она не удержалась от сдавленного стона, в эмоциях ещё оставался сумбур, однако сознание очищалось от дурмана, и тело реагировало уже далеко не так остро, как в начале этого долгого вечера. А ещё точнее, хотелось избавиться от этой штуки, неприятно растянувшей мышцы, от которой всё саднило, но откуда-то Лиля знала, что просить убрать бесполезно…
Словно в ответ на её мысли, не давая опомниться, Карл так же резко почти до конца вытащил и снова двинул вперёд, и снова девушка не сдержала короткого стона. Только вот уже совсем не удовольствия. Ей совершенно не нравилось, и пальцы Карла между ног ничего не меняли! Лилю начало трясти сильнее, отчаяние и отвращение горчили на языке, а собственная беспомощность усиливала тоску. Вновь замелькали картинки из прошлого, обрывочные, хаотичные, а Карл лишь усиливал напор, Лиля слышала его шумное, тяжёлое дыхание сквозь звон в ушах. Движения ускорились, и она не сразу поняла, что ладонь больше не прижимает к кровати, но ей было уже всё равно. Лиля могла лишь глухо всхлипывать, напряжённая и дрожащая, в полной власти этого чудовища, молясь про себя, чтобы это скорее закончилось. Ей уже ничего не хотелось, ни удовольствия, ни продолжения, только лишь бы Карл отпустил. Остаться одной, никого не видеть и не слышать, пережить случившееся, как она делала раньше. В прошлой жизни.
Пока всё не стало совсем невыносимо. Вялые мысли хоть как-то помогали отрешиться от происходящего, а между тем, движения в попке стали слишком быстрыми, резкими. Карл вколачивал в неё игрушку, уже мало заботясь об ощущениях Лили, и сквозь собственные сдавленные стоны вперемешку с всхлипами она услышала тихое шипение. А через мгновение на ягодицы и спину выплеснулось что-то горячее. Лилю передёрнуло от отвращения, к горлу подкатил горький комок, заставив задохнуться от волны дурноты. Господи… Это не с ней происходит, нет…
Она безвольно лежала, тяжело дыша и уткнувшись в покрывало, всё ещё чувствуя чужой предмет внутри, совсем не там, где хотелось бы. Накатила спасительная апатия, по телу ещё бродили отголоски навеянного дурманом желания, отзываясь слабыми вспышками, но Лиля уже не обращала на них внимания. Отстранённо отметила, как Карл обтёр её чем-то мягким, убрал наконец штуку из саднившей попки, а потом наклонился, и она услышала около уха многозначительные слова: