Пока он говорил, сомнительные люди в грязных шляпах вылезали буквально отовсюду, так что даже Мускари понял, что пробиться сквозь них нельзя. Он огляделся. Этель утешала отца, ибо ее любовь к нему была сильнее, чем не лишенная снобизма гордость за него. Поэта, нелогичного, как все влюбленные, это умилило и раздосадовало. Он сунул шпагу в ножны и бросился на траву. Священник присел рядом с ним.
— Ну как? — сердито спросил поэт. — Романтик я? Есть в горах разбойники?
— Может, и есть, — отвечал склонный к сомнению священник.
— Что вы хотите сказать? — резко спросил Мускари.
— Я хочу сказать, что Эцца, или Монтано, очень меня удивляет, — ответил Браун.
— Санта Мария! — воскликнул поэт. — Чем же именно?
— Тремя вещами, — тихо сказал священник. — Я рад вам о них рассказать и узнать ваше мнение. Во-первых, там, в ресторане, когда вы выходили, мисс Харрогит шла с вами впереди, отец с гидом — сзади, и я услышал, как Эцца говорит: «Пускай ее повеселится. Беда может прийти каждую минуту». Мистер Харрогит не ответил, так что слова эти что-нибудь да значили. Я предупредил ее брата, что ей угрожает беда, но я и сам не знал, какая. Если он имел в виду происшествие в горах, это просто чепуха — не станет же сам разбойник предупреждать жертву. Какая же беда должна случиться с мисс Харрогит?
— Беда с мисс Харрогит! — с яростью повторил поэт.
— Все мои догадки упираются в нашего гида, — продолжал священник. — Вот вторая. Почему он так подчеркивает в этой бумаге, что взял у банкира две тысячи? Выкуп от этого скорей не явится. Наоборот, друзья Харрогита больше испугались бы за него, если бы разбойники были бедны, то есть дошли бы до крайности.
— Да, это странно, — сказал Мускари и впервые совсем не театрально почесал за ухом. — Вы мне не объясняете, вы меня совсем запутали. Какая же у вас третья загадка?
— Эта лужайка, — раздумчиво сказал отец Браун, — на нее очень удобно падать и приятно смотреть. Она не видна ни сверху, ни снизу, это хороший тайник, но никак не крепость. Какая там крепость! Хуже не придумаешь. Проще простого взять ее оттуда, с дороги, а полиция по дороге и приедет.
Да нас самих тут удержало четыре карабина. Несколько солдат легко сбросили бы вас в пропасть. Что бы ни значил этот зеленый закуток, он совершенно беззащитен. Это не крепость, тут что-то другое, он ценен чем-то другим, а чем — не пойму. Скорее это похоже на артистическую уборную, или на подмостки для какой-то комедии, или…
Низенький попутчик вел свою нудную, искреннюю речь, а, Мускари, наделенный звериной остротой чувств, услышал далеко в горах цокот копыт я приглушенные далью крики. Задолго до того, как звуки эти достигли слуха англичан, Монтано вспрыгнул на дорогу и встал у дерева. Обратившись в разбойничьего короля, он надел причудливую шляпу и перевязь со шпагой, которые никак не сочетались с его грубошерстным костюмом.