Жуть какая.
– Это все злые чары, довлеющие над родом Герхильдов. Их бремя и их проклятие.
Кстати, о проклятиях. Мне вот сейчас тоже очень хотелось кое-кого проклясть. Обрушить на голову ненавистной ведьмы самые страшные кары. Земные и небесные.
– Холодно. Лучше вернемся в замок.
В последний раз оглянувшись на несостоявшуюся жену его убийственного великолепия, Ариэлла поспешила обратно.
Всю дорогу до императорского логова мы хранили молчание, нарушаемое лишь жалобным постаныванием ветра над головами и скрипом снега под ногами.
Возле покоев Ариэллы так же молча, угрюмые, подавленные, распрощались. Позабыв о том, что алиане надлежит перемещаться с достоинством, еле-еле передвигая ногами, я метеором рванула к себе. А ворвавшись в спальню, застала Мабли за занятием, которое ей так нравилось: девушка перебирала украшения, расфасованные по многочисленным резным ларцам и шкатулкам, выбирая, какие лучше подойдут к моему лавандового цвета наряду.
Для свиданки с маньяком.
– Немедленно свяжись с Блодейной! Живо! – налетела я на служанку, чуть не сбив ее с ног.
От неожиданности Мабли аж подпрыгнула. Коротко вскрикнула. Сдернув с кровати платье, зачем-то прикрылась им, словно щитом.
Наверное, вид у меня был дикий. И взгляд шальной. А еще руки чесались и скрипели зубы: так хотелось что-нибудь разбить, расколотить. Или на худой конец кого-нибудь укусить.
Мабли, например. Если сейчас же не перестанет изображать пень с глазами!
– Но ваша уто…
– Хватит уже мне «утокать»! Если через минуту здесь не будет чертовой ведьмы, моя утонченность отправится к наследнику и все ему расскажет! – Я скрестила на груди руки. – Время пошло.
Тихонько ойкнув, Мабли пулей вылетела из спальни. Даже дверь за собой закрыть не потрудилась, так торопилась доложить о моем мятеже Блодейне.
К чести девушки должна отметить: исполняла приказы она оперативно. И минуты не прошло, как пространство в центре комнаты начало густеть, наливаясь сизым цветом, а потом разверзлось грозовой тучей с крошечными проблесками молний.
До появления ее сволочности я стояла возле камина. Все пытаясь согреться, подставляла жаркому пламени ладони. Но, кажется, тщетно. Меня продолжало знобить. Не то от холода, который больно жег изнутри, не то от пережитого потрясения.
Было такое чувство, что я, еще не успев стать ари, заледеневаю по примеру экс-жены Герхильда.
– Ну что случилось? – не размениваясь на приветствия, проворчала полупрозрачная стерва, и озаряемая всполохами воронка, точно нож масло прорезавшая воздух, схлопнулась у нее за спиной.
– Ничего не хочешь мне рассказать? Например, про ледяные скульптуры в саду его великолепия, – скрипнула я зубами, из последних сил сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.