— Герман Алексеевич, мы вынуждены… — Не договорил голос в голове андроида и пропал, сменившись шипением, а после, тишиной.
Германа вели через туннели освещенные факелами. Стены туннелей украшали загадочные древние знаки, в огненном сиянье. Андроид шел через множество пещер ни чем не отличавшихся от той, в которой еще недавно был андроид. В одной из пещер, в подвешенной к потолку клетке, была она — Тая. Она стонала от боли, но сквозь стоны были слышны мотивы молитв; Тая теперь не видела в андроиде своего супруга — Герман для нее был механической имитацией человека, шагающий через обитель страдания.
Германа вывели к площадке, которую он уже когда-то видел, но в памяти она почти не запомнилась. Здесь — среди малых чаш лавы, был огромный, высеченный из единой скалы, череп с рогами — голова Хранителя. К черепу, с противоположной стороны, вела тропа — это там, в ее начале, Герман прятался за камнями, перед тем как его оглушив, пленили.
Теперь Герману не давали покоя голоса из далекого прошлого, терзая его душу.
«Значит, конец уже близок. — Рассуждал Герман. — Скоро меня вытащат отсюда». Сколько Афонин не задумывался о предстоящем грехе, все же что-то его смущало в этом — что если Германа обманывают и хотят вернуть назад, чтобы отнять его душу?! Опять же — Хранитель славился своей честностью.
Деревянное распятие, в виде креста, лежало перед ликом черепа. Герман продолжал шептать молитву, даже когда его руки и ноги привязывали к кресту колючей проволокой. Шипы проволоки впивались в конечности андроида, и из ран текла кровь. Герман Алексеевич чувствовал все, будто тело его, не было механическим — он чувствовал боль, но теперь боль была нужна андроиду — Герман желал ее.
Крест был поставлен вертикально, перед сотнями прислужников возглавляемых Хранителем. Рога черепа светились бриллиантовым туманом. «Все кончено — чтобы начаться вновь». — Думал Герман, вдыхая мятные пары тумана.
Пещера затряслась. С потолка посыпались камни со сталактитами, но в одно мгновенье все замерло, будто все застыло в воздухе или время остановилось — только толпа, красных жителей Венеры, ревела в радостном ликование.
— Прощай! — Крикнул Хранитель, и тяжелый крест рухнул на макушку черепа, между рогов.
Герман видел, как массивный камень черепа сменился бурлящей лавой, будто андроид прошел сквозь него и огненное дыхание гор поглощает его тело. Реальность смешивалась кадрами жизни — люди притрагивались руками к лицу Германа и тот возвращался в свою каменную клетку в аду, через боль и онемение. Герман просил людей не прикасаться к нему, но те не слушали его, и так происходило снова, и снова, и снова… пока он не оказался на кровати в белой комнате с надетыми на него темными очками, в своем теле, а не в разуме микросхем и процессоров андроида.