— Надо ему помочь. Вдруг у него сотрясение! — она рванулась, но не тут-то было. Алекс упорно тянул ее за собой. Она была вынуждена идти следом, иначе рисковала лишиться руки.
— Оклемается, — бросил в ответ Алекс, причем с досадой.
— Ты делаешь мне больно!
— Очень на это надеюсь. Может, хоть так ты поймешь, что меня необходимо слушаться, — он намерено усилил хватку.
Они стремительно приближались к дому. Прохожие, на помощь которых рассчитывала Ева, не глядели в их сторону. Алекс мог душить ее посреди оживленного перекрестка, никто бы даже не обернулся.
Вместо того чтобы войти через центральный вход, Алекс свернул за угол к окну, через которое выбралась Ева, и прошел как ледокол через кусты боярышника. Колючки не только не посмели его оцарапать, но, как Еве почудилось, почтительно расступились.
— Влезай, — он подтолкнул ее к окну.
Она замялась. Одно дело спрыгнуть вниз и совсем другое вскарабкаться наверх, когда от подоконника тебя отделает не менее полутора метров. Алекс что-то зло проворчал. Не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки, на миг тесно прижав к себе, а потом подсадил наверх. Ева перевалилась через подоконник. Алекс тем временем ухватился за раму, подтянулся и влез в окно вслед за ней.
Закрыв окно, он обернулся к Еве.
— К себе в комнату. Бегом!
Ей не нужно было повторять дважды. Она сорвалась с места и вскоре была у себя. От событий вечера кругом шла голова, но были и положительные моменты: Алекс по неизвестной причине не донес о самоволке.
Глава 8. Обыск с пристрастием
— Как прошел вечер?
Вика игриво улыбнулась, предвкушая ответ. Не секрет: она осведомлена, как именно прошел вечер Алекса. Видела, как он уходил вслед за Евой, но не упустила случая лишний раз уколоть его. Он не ответил. Тогда она приблизилась и положила руки ему на грудь.
— Ты не доложил отцу об отлучке.
— Ему не обязательно быть в курсе всех мелочей, — Алекс заглянул в глаза цвета изумруда, смотрящие с неодобрением.
— Будь осторожен. Ты играешь с огнем.
— А ты волнуешься, как бы я не обжегся?
— Тебе следует злиться на Еву. Я здесь не причем, — прошептала Вика, едва касаясь губами его шеи.
— Так я и поступлю, — Алекс запустил пальцы в распущенные волосы Вики и с силой дернул ее голову назад. Она вскрикнула от боли, но он-то знал: ей это нравится. Он возьмет ее, причиняя страдания, и в полной мере насладится этим. Алекс как никто другой умел сочетать блаженство и муку, нежность и грубость, сладкое и горькое. В конце концов, любовь – пытка и наслаждение в одно и то же время.